— Суворовское училище? Новый метод борьбы с хулиганами? Интересно. Это, конечно, не по моему отделу. Но помогу. Я хорошо знаком с генерал-майором Тихончуком Михаилом Павловичем. Это начальник Суворовского училища. Я ему позвоню, и он вас примет, надеюсь. Адрес знаете?
— Знаю, — ну, Тишков мог и не знать, а Штелле всё же УПИ закончил, оно прямо у стройфака, где располагался частично металлургический факультет и находилось.
— Вы в приёмной подождите, чаю я сейчас попрошу Ольгу Викторовну приготовить, вы же с поезда. А пока вы пьёте, я и с главным суворовцем переговорю и с руководством Горного пообщаюсь.
Даже допить не успел, пришлось последний большой глоток делать обжигаясь.
— Ну, вот, Пётр Миронович, генерал ждёт вас через час. Заинтересовали вы его. А 23 февраля мы с проректором по науке Горного института Веселовым Иваном Степановичем к вам подъедем, может, и ректор будет, он пока в отъезде, в Москве. До свидание.
На счастье Марк Янович уже ждал недалеко от входа. Стали голосовать, пытались такси остановить. Нет. Это не 2020. Яндекс-такси ещё нет. Да и самих такси не густо. Пришлось ехать на трамвае, благо практически до места доезжает. По дороге обрадовал Макаревич. На рынке мёд продавали шесть человек. Четверо его с ухмылкой послали куда подальше. А вот один товарищ долго расспрашивал про условия и про сам Краснотурьинск. Матвей Крикунов недавно вышел на пенсию, и теперь расширяет свою пасеку. Уже у него 17 ульев. А вот с домом беда. Вернее, две беды. Дом в прошлом году сгорел, еле-еле отстроили новый, залезли в долги к родне и соседям. А тут новая напасть. По плану дом должны сносить, а Матвею Ивановичу обещали комнату в двухкомнатной квартире. Кроме жены ведь у него никого, был сын, так убили во время войны с японцами. Есть ещё дочь, но она с мужем уехала в Ташкент на стройку, да там и остались.
— Если дом снесут и квартиру дадут, то где мшаник-то строить? На балконе? Чуть не за грудки меня пенсионер хватал, — рассказывал Марк Янович под дребезжание трамвая.
— И чем закончилось, — улыбнулся Пётр, представив ситуацию с балконом.
— С женой он посоветуется, и если дом дадим, то переедет, скорее всего. Ещё, правда мотоцикл "Урал" просит. Но, думаю, и без него согласится.
— Стоп. Там ведь у самогонщика кроме мотороллера, который я купил, ещё и Урал конфисковали, но он сломан. Его никто ещё не купил. Нужно позвонить Романову, пусть придержат для меня. Отремонтируем, выдадим первому пчеловоду, пусть будет показательный пример, — произнёс про себя Пётр, слушая про второго кандидата.
— Второй мужичок пчеловод начинающий. У него всего семь ульев. Он бывший фельдшер. Всю жизнь проработал на скорой помощи. Есть квартира в Свердловске, но в ней ещё и семья дочери живёт. Вшестером в двух комнатах ютятся. А пчёл он зимой в гараже держит. Летом живут в садовом товариществе, у них там небольшой домик и шесть соток. Если дом дадим и хотя бы комнату с соседями, чтобы зимой с отоплением дома не мучиться, то согласен на переезд. Интересный, между прочим, мужичок. Толстобров Яков Еремеевич 1905 года рождения — гвардии старший сержант, полный кавалер ордена Славы.
— Ого. Это ведь приравнивается к званию Героя Советского Союза. Завтра встреться с обоими и пообещай всё, что попросили. Ну, вот, почти приехали. Марк Янович, мне сейчас нужно с генералом пообщаться, а ты можешь в УПИ в столовую сходить. Встречаемся вот здесь на остановке. Если меня не будет, подожди, но долго я задерживаться не собираюсь, — уже на ходу раздал указания Тишков.
Генерал напомнил Штелле о Брежневе. Такие же кустистые лохматые брови, зачёсанные назад волнистые каштановые волосы, правда, чуть короче подстрижены. И пухленькое располагающее лицо. Наверное, тоже любимец женщин.
— Ну, проходи. Садись, — после крепкого рукопожатия указал Тихончук Михаил Павлович на стул в огромном светлом кабинете.
Пётр огляделся, фотографии Жукова и Ленина, ещё какого-то маршала. Такие же встроенные шкафы из дурацкого лакированного шпона. А вот пара кресел в углу у журнального столика вполне, не потеряются и в 21 веке.
— Ты, значит, и есть новый Макаренко. Хочешь из Суворовского училища колонию для несовершеннолетних преступников сделать? — встав за спиной севшего на стул Петра, чуть не закричал генерал.
Как там, в сериале "Год культуры". "Что-то мы свами не с того начали". Нужно ситуацию спасать.
— Товарищ генерал-майор, У вас есть магнитофон? — Не поворачиваясь, спросил Штелле.
— Магнитофон? — сбился с пафоса Михаил Павлович.
— Ну, да. Катушечный магнитофон.
За спиной перестали сопеть. Потом чуть не строевым шагом невидимый генерал прошёл до двери, и чуть приоткрыв, рявкнул:
— Лейтенант, магнитофон сюда из Красного уголка. Бегом.
Пётр обернулся. Товарищ Тихончук стоял у двери и рассматривал посетителя.
— Неожиданное начало.
— Хочу, чтобы вы послушали несколько песен, — Тишков достал из пораненного несостоявшимся убийцей портфеля катушку с военными песнями.
Магнитофон был лучше их Яузы. Назывался он Aidas (Эльфа 20). Где-то, наверное, в Прибалтике ваяли. Пётр, прежде чем поставить кассету посмотрел головку. Вся в коричневом налёте.
