Колесо времени - [31]
Так в течение бесконечной череды лет по мере ежегодного прохождения Шамаша по 12 звездным домам в небесах разыгрывались одни и те же события, сменяющиеся в одной и той же последовательности. Они неустанно по ходу времени напоминали черноголовым захватывающий по напряженности коллизий акт космической драмы, предшествующий сценам сотворения Мардуком новой Вселенной. Какие действия следовало при этом совершать на Земле черноголовым, работая в поле по уходу за злаками, на пастбищах, питая зеленью скот, на охоте и при рыбной ловле, отмечая рождение, свадьбу и смерть, подсказывали жрецы зиккурата, которые следили за знамениями Неба. По каждому подобающей важности случаю приносились искупительные жертвы, вершились торжественные ритуалы и культовые действа.
Когда жрецы желали познать большие подробности обстоятельств жизни Шамаша во вращающемся колесе звездных домов небосвода, то они усматривали в них втрое большее количество строений — 36 созвездий. Каждое из них определяло местопребывание солнечного божества в течение декады. Но эти созвездия — не деканы бритоголовых жрецов страны Хапи, ибо они отмечали не ночные часы, а периоды прохождения Солнца по небесной борозде, т. е. по эклиптике. Зона же деканов размещалась на Небе южнее дороги Шамаша. Значит, 36 созвездий позволяли представить в больших деталях и подробностях противоборство с монстром Шамаша, игравшего в «звездном театре» Неба роль самого великого Мардука.
Син, путешествуя по 28 домам, тоже разыгрывал свою драму. В части домов он рос, набираясь сил и красоты, пока не принимал вид диска; в других, очевидно враждебных, угасал, отдавая звероподобному врагу доля за долей части своего светлого лика, пока, наконец, не наступала смерть.
Но опасность могла подстерегать Луну и тогда, когда она находилась в зените могущества — становилась идеально круглой. Порой красноватый сумрак набегал на светлое лицо Сина, как тень Страны без возврата, края смерти. Та же угроза вечно преследовала и Шамаша, когда на лик его средь бела дня вдруг начинал наплывать черный диск, и тогда в Небе открывалась дыра в черноту тьмы Страны без возврата. Именно в те мгновения на месте Солнца в Небе в сумраке потемневшего дня появлялся вдруг как раз тот самый звездный дом, в котором этот месяц находился Шамаш.
Значит, монстр, заброшенный в Небо Мардуком, был в действительности совсем не мертв, а борьба с ним солнечного бога Шамаша отнюдь не всегда могла окончиться победой? Да, затмение лика Шамаша, как и Сина, означало, что звездный дракон, сопротивляясь, стал одолевать божества, созданные Мардуком ради гармонии мира, и приготовился проглотить их. Случись такое — и прекрасный мир вернулся бы вновь ко временам Хаоса с его богами Апсу, Мумму и Тиамат. Но на то и поставлены для службы светлым богам Вселенной жрецы зиккурата, чтобы, предвидя опасный ход событий, вовремя принять должные меры! Тогда на Земле черноголовые создания Мардука во имя искупления убивали тех, в ком воплощалось злое на Небе, и оно там, наверху, отступало перед вновь окрепшими в силах Шамашем и Сином. Черноголовые из простолюдинов по призыву жрецов шумом и криками помогали своим небесным владыкам побороть зло.
Солнце, как и Луна, подтверждало свою одухотворенность — оно делало зи ша меж звезд с разной степенью торопливости. Когда наступала весенняя и летняя пора (нисану — таммузу, т. е. с марта по июнь), то Шамаш, передвигаясь в своих заходах и восходах к северу, чуть замедлял ход, будто любуясь возрождением и расцветом всего живого на Земле. Зато когда наступала поздняя осень и зима (варах-самну — шабату, т. е. ноябрь — февраль) и жизнь в природе замирала, то Шамаш, скатываясь в восходах все далее к югу, чуть быстрее переходил из одного звездного скопления в другое, будто стремился поскорее миновать малоприятный отрезок небесной борозды.
Звездный пояс, или колесо домов, в сущности, определяли место глубокого рва, впадающего в себя и загнанного в русло хаотического водного потока. Поэтому Луна и Солнце воспринимались порой при наблюдениях их жрецами с Земли как своего рода пловцы, которые путешествуют по волнам усмиренного Хаоса, переходя из лодки в лодку — 28, 12 или 36 звездных скоплений. Лодки, или барки, то убыстряли свой ход, то замедляли его. При таком восприятии этой части Вселенной Шамаш и Син, оказываясь на барках в пределах очередных звездных домов, вступали в сражение с живыми обитателями водного потока. Само собой, вселенские потопы (весенние разливы рек), подобно затмениям, понимались черноголовыми как знак угрозы поражения божества и возврата мира к дисгармонии изначальных времен (небесная река стремилась прорвать сковывающий ее ров и погрузить благоустроенную Мардуком Вселенную в пучину водного Хаоса).
Самыми, однако, своенравными созданиями Мардука стали «строптивые овцы», отделившиеся от «большого стада» неподвижных звезд, а иначе говоря — «блуждающие звезды», пять планет, которые лучисто сияли в Небе оттенками красного, зеленого и голубого света в тех же границах борозды, пропаханной движением Солнца. Боги и богини, воплощенные в блуждающих звездах, вели свой ритмичный танец-хоровод на фоне созвездий-домов небесной реки. Они то плавно, то быстрее ступали в направлении движения небесного свода, то против или наискось его движению, то останавливались, словно бы в раздумье, а затем, развернувшись и описав в Небе дугу, начинали двигаться в противоположную сторону, пока не наступал очередной тур изощренных танцевальных па. Каждый в этом хороводе блистал красотой и отличался, как всякое живое существо, только ему присущим характером: зловеще красноватый Ниндар (Марс) был злым и сердитым; победитель драконов и змей Ниргал (Сатурн) — степенным и важным; воплощение силы, господства и света Мардук (Юпитер) — величавым в блеске; посланец богов Набу, или Бебо (Меркурий), представлял собой существо крайне непоседливое из-за живости движений и прыгучести.
