Колесо времени - [25]

Все это, однако, vanitas vanitatum, суета сует, как любил говорить К. Фламмарион, наблюдая за «шумливыми честолюбцами», которые проводили жизнь «в борьбе за мишурный блеск и за смешные титулы, за разноцветные украшения». Ибо что может думать о «смешном минутном тщеславии философ, если он сравнит детское взаимное соперничество с величественным делом Природы»[10]. Поэтому при размышлении о том, почему так настойчиво жрецы Хапи отвергали идею високоса, крепнет уверенность, что Птолемей III Эвергет был слишком самонадеян в неосведомленности, когда писал в своем декрете о «прежних недостатках в исчислении времен года». Терпимость к таким, кажется, очевидным недостаткам может быть объяснена, помимо культово-религиозных соображений, лишь жадным стремлением к бережному сохранению особо сокровенных знаний, заложенных в понимании основ самого миропорядка, как он мыслился и воспринимался жрецами Древнего Египта.

В чем, однако, могло заключаться существо этих знаний в связи с Годом Бытия, идея которого, надо полагать, до мельчайших волоконец была соткана из материи высоких астрономических познаний классической первобытности Египта? Отыскивая ответ на столь сложный вопрос, следует обратить внимание на связь с «Праздником вечности» не только Солнца и Сотис, что широко известно, но и Луны, а также сиятельной красы утреннего и вечернего Неба — «блуждающей звезды», Венеры. И тут выяснится, что исключительную роль для них играет временной цикл продолжительностью не в 4 года, как в случае с Солнцем и Сотис, а вдвое больший период — 8 лет, когда «неучтенными» оказывались 2 дня високоса. «Благо игнорирования» их для Луны, оказывается, сводилось к тому, что по истечении 8 лет при длительности каждого года в 365 дней на Новый год приходилась близкая фаза Луны.

«Желательность пренебрежения» двумя днями високоса при обращении к особенностям появления в Небе Венеры определяется тем же соображением — возможностью именно при таком счете времени гармонично совмещать ее циклы с солнечным восьмилетием. Оказывается, 5 периодов обращения Венеры по количеству дней близко соответствуют числу суток в 8 годах по 365 дней в каждом (≈584 X 5 = 2920; 365 X 8 = 2920). Это обстоятельство приводило к тому знаменательному событию, что один раз в 8 лет появление на небосклоне Венеры счастливо, как считали жрецы, совпадало со священным праздником Нового года. Но как начало его в календаре Тота передвигалось (из-за неучета високоса) на разные сезоны, так же синхронно в медлительности перемещались стрелками небесных часов точки восхождения Венеры по «зодиакальному кольцу» Неба. Иначе говоря, лишь приняв продолжительность года в 365 дней, можно было добиться совмещения года земного и периодов обращения Венеры, когда она то на 8 месяцев и 5 дней принимала обличье «вечерней блуждающей звезды», то на те же 8 месяцев и 5 дней становилась «утренней блуждающей звездой», то таинственно исчезала на 7 дней или на 3 месяца.

Итак, если утренний блеск Сотис благословлял каждые 4 года очередной день «уходящего вперед» календаря, ибо сдвиги в нем определялись временем солнцестояний, то Луна и Венера каждые 8 лет осеняли своим сиянием новогодние дни «отступающего назад» календаря Тота. Ведь именно в нем не учитывались приходящиеся на каждый год четвертинки дня, из чего в 8 лет и составлялись как раз те 2 дня, которые в противном случае мешали бы гармоничному совпадению с Новым годом каждого восьмилетия определенной фазы Луны и должного для совмещения периода обращения Венеры. Иначе говоря, лишь приняв продолжительность года в 365 дней, можно было добиться гармонического сочетания начала одного из таких солнечных периодов (в данном случае — восьмилетнего) с появлением Луны в примерно ожидаемой фазе и явлением на небе Венеры в ее обличьях вечерней или утренней блуждающей звезды, в которые она периодически рядилась на две трети года. Выходит, Год Бытия в исходе счисления 1460 лет знаменовался, очевидно, не только наступлением солнцестояния, восходом Сотис-Изиды и разливом Нила, но также появлением на небосклоне Венеры и Луны в особо почитаемой жрецами фазе. В таком случае Праздник вечности действительно сопровождался исключительным по эффектности астрономическим явлением, которое и породило культово-религиозную значимость этого дня, полного знаменательных совпадений.

И еще одно значительное обстоятельство. В Годе Бытия глубоко скрыта основополагающая идея древних египтян — несопоставимости времени земного и космического. В этом плане ими обращалось внимание на то, что при разделении «Великого года» на 4 части в каждую из них входило 365 лет, а при разделении на 5 частей (число оборотов Венеры, сопоставимое с 8-летним циклом) — 292 года. Совпадение полученных чисел с количеством дней в земном году и с половиной срока обращения Венеры в сутках оценивалось как подтверждение истинности мысли древних мудрецов о несоизмеримости (относительности?) времени обыденного и небесного, когда год земной представлялся в грандиозных временных масштабах бытия природы всего лишь мигом года божественного. Фундаментальную весомость подобного рода мысли в религиозных концепциях египтян трудно переоценить, ибо за нею видятся основополагающие астральные идеи, связанные с представлениями о жизни, смерти и возрождении. В их свете жизнь человека на Земле виделась ничтожно малой по продолжительности, как, впрочем, и по значимости тоже. Именно в этом итоги блестящего решения проблемы уяснения периодичности и соотнесенности наиболее ярких небесных явлений, а также установления на основе понимания их рационального счета времени нерасторжимо слились с постулатами астральной религии, щедро питая культовую и обрядовую символику.