Колесо в колесе - [59]

Зеленый световой луч, вспыхнув, вырезал борозду на наружной стене купола справа, обогнул дугой дверь, вспорол левую стену. Тогда раконцы бросились на Млорну, тщетно колотя его кулаками, пиная ногами, забрасывая камнями, тыча ножами и палками. Безрассудная храбрость немного угасла, когда раконцы увидели, как бог Зла и Тьмы невредимо шествует сквозь их ряды, словно фермер по хлебному полю. Млорна, ни перед чем не останавливаясь, двигался к входу в храм своего древнего врага Вашту.

Но бог Тьмы не успел войти — из храма, пошатываясь, задыхаясь, с трудом вышел Минтаб, высоко подняв увенчанный драгоценным камнем жезл, который в усыпальнице держал в руке Вашту. Млорна замер на месте, отступая перед шагавшим навстречу

Минтабом с жезлом. Потом, на глазах у собравшихся приверженцев Вашту, бог Зла и Тьмы медленно, молча поднялся и исчез в черном небе.

— Телла, вы арестованы! — рявкнул Пратер, когда Энди вылез из установки.

Под мышкой побагровевший сержант держал гравитационные наручники.

— По какому обвинению?

— Нападение на инопланетное население для начала годится?

— Почему ты решил, будто я на кого-то напал? Энди знал, что попал в переплет, но решительно не собирался сдаваться.

Пратер самодовольно ухмыльнулся:

— Наблюдал за твоими экранами с самого момента взлета. Каждое движение видел и даже записывал. У тебя серьезные неприятности. Сейчас отправишься под стражу на крейсер, а оттуда под следствие в Центр Федерации и под суд.

— Сначала пусть принесет глубокие извинения Минтабу и раконцам за осквернение святыни! — крикнул выскочивший во двор Чернок. — Окончательно испортил отношения, которые мне удалось наладить с раконским народом, и я требую извинения перед отъездом!

После долгих споров Пратер нехотя согласился доставить Чернока и Теллу в раконский квартал города, но необходимость в этом отпала: у флитера их ждал Минтаб.

— Теперь мои братья готовы отправиться с доктором к нему на родину, — без преамбулы объявил он, бесстрастно высясь в темноте, хотя дышал, кажется, чаще обыкновенного.

— К-как… — запнулся Чернок.

— Сейчас мои братья празднуют победу. Они успешно отстояли храм и заслуженно поздравляют друг друга. А утром мы приступим к обсуждению договора о торговле камнями вот с этим человеком, — указал он на Энди.

— Боюсь, мистера Теллы здесь утром не будет, — заявил Пратер.

— Ни с кем другим мы говорить не станем, — отрезал в ответ Минтаб.

Это было последнее слово. Чернок с Пратером переглянулись, пожали плечами.

— Очень хорошо. Он будет здесь завтра утром.

— А басса? — уточнил Энди, чувствуя прилив облегчения оттого, что сорвался с крючка. — Бассой торговать будете?

— Конечно. За это попросим продолжать работы по обеспечению будущего нашей расы. — Минтаб пристально посмотрел Телле в глаза. — С вашей помощью мой народ наверняка защитит храм в тот день, когда Млорна действительно явится.

Сыщику вдруг показалось, будто кто-то двинул его кулаком прямо в солнечное сплетение.

— Прошу прощения, — пробормотал он на своем родном языке, пятясь от инопланетянина, — мне надо сделать несколько очень важных звонков.

14. ДЖО

Летя в состоянии полного умственного и душевного ступора, Джо едва запомнила путь с Рагны на Джебинозу. Одно потрясение следовало за другим, и лишь после того, как коммерческий лайнер вышел на орбиту вокруг конечной цели, она вновь начала замечать окружающее.

Как только Ларри упал у нее на глазах во время сеанса подпространственной связи, она сразу сама позвонила в космопорт Джебинозы. Тамошний администратор проинформировал, что неизвестный мужчина срочно доставлен в больницу Копии — живой, но в бессознательном состоянии. Следующее послание отправилось в больницу с просьбой обеспечить доставленному из космопорта пациенту максимальный уход и внимание и гарантией полной оплаты лечения и услуг с такого-то расчетного счета в секторальном банке.

Затем последовал очередной удар: решив лично лететь на Джебинозу со стариком Питом, которого не хотелось терять из виду, Джо узнала, что он уже несколько дней назад сам отправился на планету. Она к тому времени не испытывала ни малейших сомнений в причастности старика Пита к смерти ее отца, а может быть, и к несчастному случаю с Ларри, что бы с ним ни приключилось.

И вот под ней вращается Джебиноза, с виду столь же невинная, как любая планета земного класса, только совсем другая. Джебиноза убила отца, покалечила любимого… Джо никак не решалась сесть в поджидавший челнок, боясь этой планеты.

В голове вертелись мысли об отце, четкие, ясные воспоминания, неподвластные времени. Была между ними неописуемая словами связь, которая после смерти ее матери усилилась так, что ей порой почти казалось, будто она угадывает отцовские мысли. Тогда она не понимала, почему он оставил ее у дяди с теткой и улетел на другую планету. Это сокрушило ее. Она до сих пор не совсем понимает, но хотя бы может примириться. Впрочем, примирение нисколько не облегчает напряженного внутреннего конфликта между не угасшей любовью к отцу и остаточной жгучей обидой, презрением к его трусливому, на ее взгляд, бегству.

Джо снова взглянула на планету в иллюминатор, чувствуя на душе тяжесть, желание на кого-то, на что-то наброситься — на что угодно. Она себя чувствовала гигантской умирающей звездой, которая переживает гравитационный коллапс, стремительно сжимаясь к железному ядру, готовясь превратиться в сверхновую. Впрочем, надо держаться. Нельзя ненавидеть планету. Где-то на Джебинозе скрывается человек, виноватый в несчастье с Ларри. Известно, как он выглядит, — по пути с Рагны она вновь и вновь прокручивала запись подпространственного звонка, пока в памяти прочно не запечатлелась лысеющая голова, болезненно-желтая кожа, безжалостные глаза. Джо ощупала крошечный бластер в мешочке у себя на бедре. Негодяй непременно отыщется…