Колесо - [4]

Ну вот наконец и знакомый вокзал. Не верилось, что не был здесь уже давно-давно. Словно вчера все это видел, ходил вот по этим тротуарам, где валяются сожженные спички и окурки разбросаны вокруг урн, где ветер гоняет конфетные обертки и швыряет в глаза песок.

На перроне — немного людей. И все, к его удивлению, знакомые. Он спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока проводница, хмурая размалеванная блондинка, опустит ступеньку. Достал из кармана сигарету и важно закурил. В нескольких метрах от него стоял бывший одноклассник. Николай медленно направился к нему и вдруг увидел отца в тени старой акации возле вокзала, тот курил и, лукаво улыбаясь, жмурясь, внимательно смотрел на него.

— Отец!

Вещей у Николая никаких не было, и он бегом бросился к отцу. В мыслях отмечал, что вокруг нет никого из товарищей по работе или однокурсников, только знакомые еще по школе и бывшие соседи. Опять спросил сам себя — а где же он работает? Какой институт кончал?

Кого из однокурсников помнит? Но тщетно… Это опечалило, и, когда подбежал к отцу, он только сказал:

— Как быстро летит время… Правда, папа? Неудержимо летит и стирает в памяти так много важного, дорогого…

— Ничего, сынок. Время летит, но нам к этому не привыкать. Ты приехал, и я очень рад. Все прекрасно.

Они крепко обнялись, сдержанно, по-мужски, поцеловались.

Отец — молодой, красивый казак, загорелый, ему лет сорок пять, не больше.

— Ты хорошо выглядишь, сынок. Ты тоже помолодел. Это меня радует.

Через привокзальную площадь они пошли к остановке троллейбуса. Николаю захотелось подойти к кому- нибудь из старых школьных друзей, но подумал: «Ничего, еще будет время. Я ведь надолго сюда приехал. Да и ко мне ведь никто не подходит. Не узнают? Неужели я так изменился?»

— Интересно, сынок, правда?

— Что интересно, папа?

— Жизнь интересна… И то, что мы все начали молодеть…

Прежде не поверил бы, а сейчас — вроде иначе и быть не может. Только почему так быстро летит время?

Слишком быстро. Это плохо. Я часто думаю, что, может быть, это мы просто с непривычки так остро ощущаем течение времени, обратное его течение. Следующим поколениям, которые будут жить после нас, возможно, будет лучше? А может быть, и само время для них будет плыть иначе? Ты только вдумайся — вспять повернулось колесо истории. Это только мы вот сейчас знаем, на собственной шкуре ощутили… А остальным это все будет вполне естественно… В общем, нам очень повезло, сынок.

Всем нам… Знаешь, когда началось, я сидел на кухне возле окна и курил. А оно — как шарахнуло! Я уже подумал — конец! Даже заплакал. Подумал, как это все отвратительно и постыдно, бездарно; ощутил всю глубину собственной беспомощности и беззащитности, свое бессилие, невозможность активно вмешаться, защитить, Помочь… Я был уже стар. Я уже не мог и оружие взять в руки. Хотя бороться за мир не обязательно с оружием i руках… Я бросился на улицу и словно завяз в чем-то густом и липком, как в котел с киселем попал… Да что к тебе рассказываю. Ты и сам это же пережил… Повезло нам, сынок. Не знаю, кого и благодарить за все это…

Я всегда, ты ведь знаешь, к науке скептически относился, ничего хорошего от нее не ждал. И вот, видишь, как я ошибался. Когда-то слышал, что время можно не только останавливать, но и заставить лететь в обратном направлении, но не верил. А кто-то, достойная, мудрая и благородная голова, не только думал об этом, но и сумел это сделать. И держал при себе свое умение и знание, как говорят, про черный день. И вот — спасибо!

Время полетело вспять. Это тоже страшно. Но спасибо!

Потому что это жизнь! Правда, сынок? — Отец посмотрел на часы. — Давай побыстрее. Мы можем опоздать.

Побежали!

Они на ходу прыгнули в троллейбус, за ними звучно закрылись двери. Николай знал, куда они едут, хотя никто из них и словом об этом не обмолвился. Возле базара, большущего купола, похожего одновременно на помещения обсерватории, Капитолия и Ватикана, они пересели на автобус, втиснулись в переполненный салон и еще несколько минут, прижатые лицами к грязному забрызганному стеклу, смотрели на монументальное сооружение крытого рынка. Наконец автобус фыркнул, как лошадь, и медленно двинулся с места.

— Нужно цветы купить, — шепнул Николай.

— Обязательно. Мы там купим. Там всегда цветы продают.

— Могли бы на рынке самые лучшие выбрать.

— Времени жалко. Не хочется опаздывать. Твой поезд, кстати, очень опоздал. Я уже начал волноваться. Что, думаю, могло случиться?

— Мы горели в дороге… — неуверенно сказал Николай, потому что в памяти действительно всплыло такое воспоминание. — Один вагон загорелся, букса перегрелась… Несколько часов стояли, а потом, сам знаешь, как догонять упущенное…

Когда автобус остановился, Николай начал проталкиваться к выходу, но отец придержал его:

— Не спеши. Здесь почти все выходят.

И действительно через минуту в салоне никого не осталось. Николай с отцом вышли последними. Отец достал сигарету:

— Все в порядке. Можно спокойно покурить. — Он посмотрел на часы. — А цветы мы сейчас вон те возьмем. Видишь? — Указал взглядом.

Возле самого входа на кладбище аккуратная старушка держала в руках роскошный букет красных роз.