Колесо страха - [150]

Его веки дернулись, и лишь усилием воли он удержал их, равномерно дыша и лежа без движения. Как долго они собираются стоять здесь, глядя на него?

Наконец Гиги нарушил молчание.

– Зубран, – сказал он тихо, – как и ты, я устал от черного жреца и бесконечной вражды между Иштар и Нергалом. Но мы, связанные многими клятвами, не можем ни выступить против Кланета, ни навредить его людям. Не важно, что эти клятвы были вырваны у нас хитростью. Мы их дали, и они нас сковывают. До тех пор пока жрец Нергала правит черной палубой, мы не можем дать ему бой. Но что, если Кланет не будет больше править, если чья-то рука препроводит его к темному господину?

– Могучая же рука должна быть! Где в этих морях мы найдем такую руку? И, если найдем, как убедим ее обрушиться на Кланета? – насмешливо спросил перс.

– Думаю, вот она. – Кентон снова почувствовал касание барабанщика. – Отвага, верность и сила, сообразительность и осторожность – все это у него есть. К тому же он умеет проходить сквозь барьер!

– Клянусь Ариманом! Так и есть! – прошептал перс.

– Сейчас я дам еще одну клятву, – сказал Гиги. – И ты можешь поддержать меня. Если бы цепи этого человека были… разбиты, тогда он мог бы легко попасть в каюту Шарейн и вернуть свой меч.

– И что же потом? – спросил Зубран. – Ему все еще противостояли бы Кланет и его стая. И мы не можем помочь ему.

– Нет, – ответил барабанщик. – Но мы не будем ему мешать. Наши клятвы не обязывают нас сражаться за черного жреца, Зубран. Если бы я был этим человеком, и если бы мои цепи были разбиты, и если бы я вернул свой меч, я нашел бы способ освободить своего товарища. Тот смог бы сдержать стаю, пока этот волчонок, который уже не волчонок, но Волк, ибо он вырос, сразился бы с Кланетом.

– Что ж… – с сомнением в голосе начал перс, но затем его тон изменился на довольный. – Я смог бы освободить его, Гиги. Хоть это развеет проклятую скуку. Но ты говорил о клятве.

– Клятва за клятву, – ответил Гиги. – Если будут разбиты его цепи, если он вернет меч, если он встретится с Кланетом (и мы не выступим против него на стороне Кланета) и если он убьет Кланета, поклянется ли он в дружбе тебе и мне, Зубран? Как думаешь?

– Почему он должен дать нам такую клятву? – спросил Зубран. – Разве что мы ослабим его цепи.

– Именно, – прошептал Гиги. – Ибо, если он даст такую клятву, я ослаблю их!

Надежда вспыхнула в душе Кентона. Но следом за ней пришел холод сомнения. Что, если это ловушка? Трюк, чтобы помучить его? Стоит ли так рисковать… но… Свобода!

Гиги снова наклонился к нему.

– Поверь мне, Волк, – тихо сказал он. – Клятва за клятву. Если ты принимаешь ее – посмотри на меня.

Настала очередь Кентона бросать кости. Даже если они были шулерскими, следовало попытаться. Кентон открыл глаза и на мгновение уставился в янтарные бусины, находившиеся сейчас так близко. А затем снова закрыл их, снова задышал ровно, изображая глубокий сон.

Гиги, смеясь, поднялся. Кентон слышал, как он и его собеседник уходят прочь, поднимаясь по ступенькам.

Вновь свободен! Может ли такое случиться? И когда Гиги, если это правда и не ловушка, когда Гиги сломает цепи? Долго колебался Кентон между ободряющей надеждой и холодным сомнением. Правда ли это? Свобода! И…

Шарейн!

Глава 11 Гиги ломает цепи

Ждать Кентону пришлось недолго. Едва следующий звук рога сна затих, он почувствовал прикосновение к плечу. Длинные пальцы дернули его за уши, подняли его веки. Он смотрел в лицо Гиги.

Кентон вынул шелковые шарики, которые оберегали его от навеваемого рогом сна.

– Так вот как ты это делаешь. – Гиги с интересом осмотрел их и присел рядом с Кентоном. – Волк, – сказал он, – я пришел поговорить с тобой, чтобы ты узнал меня получше. Я посидел бы тут, рядом с тобой, но эти проклятые жрецы могут шнырять поблизости. Поэтому я сяду на стул Захела. Когда я это сделаю, повернись ко мне. – Он поднялся со скамьи. – Зубран сейчас с Кланетом, они спорят о богах. Зубран, хотя и поклялся в верности Нергалу, думает, что тот лишь жалкое подобие Аримана, персидского бога тьмы. Он также убежден, что вся эта война между Иштар и Нергалом на корабле не только вторична и лишена выдумки, но еще и безвкусна – его собственные боги и богини не сделали бы такого или сделали бы куда лучше. Это злит Кланета, что, в свою очередь, весьма радует Зубрана. – Он снова поднялся и огляделся. – Однако, – продолжил Гиги, – сейчас он вступил в спор для того, чтобы держать Кланета и в особенности Захела подальше, пока мы разговариваем, поскольку в этих спорах Кланет полагается на Захела. Я сказал им, что не выношу их разговоров и что посижу на месте Захела, пока они не закончат. А не закончат они, пока я не вернусь, ибо Зубран умен, о, он очень умен, и он надеется, что наш с тобой разговор наконец развеет его скуку… – Он бросил осторожный взгляд на белую палубу. – Так что не бойся, Волк. – Гиги поднялся на свои коротенькие ножки. – Когда я пойду, отодвинься в сторону и не упускай меня из виду. Я подам тебе знак, если понадобится предостережение.

Он отошел и уселся на место надсмотрщика. Кентон, повинуясь, перевернулся, будто во сне, положил руку на скамью, а голову на руку.