Колесо Фортуны - [38]

— Так откуда ж то знать, — спросил Сашко, — что для всех хорошо? Каждый думает, шо он самый разумный, и тянет на свое…

— Чем интеллигентнее человек, тем шире его кругозор, интересы, тем больше он думает не только о себе, но и о других. Интеллигентность — не образовательная категория, а нравственная: можно быть очень образованным и безнравственным человеком. Интеллигентность — это желание и способность сострадать другим.

— Ну хорошо, — сказала Юка, — насчет будущего я согласна. А прошлое? Разве мы или кто другой должны отвечать за то, что раньше жили какие-то люди, чего-то там натворили, а мы за них отвечай… С какой стати?

Разве это справедливо?

— Наверно, все-таки справедливо. Ты ведь не считаешь неправильным, что потомки пользуются успехами и достижениями своих предков?

— Конечно, они наследуют все лучшее. Например, культуру, искусство.

— А плохое? Кому его отдашь, Камеруну или Бразилии? Оно и хорошо бы кому-нибудь сплавить, только как? Наследство нераздельно, и хотим мы этого или не хотим, а приходится нам отвечать за своих предков и иной раз тяжело платить за грехи отцов.

— Да, да, — сказал мистер Ган. — Это верно. Последующим поколениям приходится тяжко расплачиваться за легкомыслие и ошибки предков… I'm sorry, — перебил он сам себя, поворачиваясь к Юке. — Простите! Я давно хочу спросить: что это у вас за значок?

— Это не значок, а герб. Мне понравился герб над входом в ганыкинский дом, а Толя… Ой! — спохватилась она и покраснела. — Это же ваш герб. Толя перерисовал его из гербовника и… Я… я сейчас сниму…

— Нет, нет, — сказал мистер Ган. — Пожалуйста. Для вас ведь это просто значок, брошка.

— А почему, — сказала Юка, — почему сабли на нем пронзают сердце?

— Не знаю, почему неизвестный предок наш избрал такой герб. Для моего пращура он оказался пророческим…

— Из-за того проклятья?

— Какого проклятья? — удивился Ган.

— Ну как же… Когда этот ваш… Ну, я не знаю, как называется предок, который поселился здесь. Он был ужасный негодяй, прямо изверг, всех терзал и мучил, а потом отнял невесту у своего крепостного. И тогда в грозовую ночь она на коленях трижды обошла дом, прокляла весь помещичий род до седьмого колена, а сама бросилась в омут и утонула. И тут началась ужасная гроза и буря, дом загорелся сразу со всех сторон, помещицу с сыном спасли, а сам помещик сгорел заживо и его трижды хоронили, потому как земля его не принимала, выбрасывала из могилы. И с тех пор в каждом поколении происходили ужасные несчастья, а старший в роде погибал страшной смертью, когда за ним приходили с того света… Вот! — И Юка обвела всех торжествующим взглядом.

Антон и Сашко ошарашенно смотрели на нее, у мистера Гана отвисла челюсть, Толя иронически улыбался, а Федор Михайлович весело хохотал.

— Боже мой! — сказал мистер Ган. — Откуда вы все это взяли? Кто наплел вам эту дикую чепуху?

— Мне рассказала… Ну, старушка одна.

— Нет! — решительно сказал мистер Ган. — Возможно, это разочарует вас, но ничего такого не было! Никто не проклинал наш род. Мой пращур не отнимал чужих невест, и за ним вовсе не приходили с того света…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

"Известно, нет событий без следа:

Прошедшее, прискорбно или мило,

Ни личностям доселе никогда,

Ни нациям с рук даром не сходило".

А. К. ТОЛСТОЙ

1

Из открытого окна тянула резкая струя осенней прохлады, колебала пламя свечей, но не могла преодолеть их устоявшийся чад. Зябко потирая руки, король стоял возле камина и поворачивался к огню то одним, то другим боком.

— Нет, — говорил он, раздвигая фалды полукафтана, — я никогда не смогу понять маркизу. На охоте прохлада неизбежна. Но почему нужно мерзнуть в собственном дворце? Впрочем, от холода страдаю, кажется, только я, а вам, граф, все нипочем?

— Здесь совсем не холодно, ваше величество, — сказал высоколобый мужчина в темно-голубом полукафтане, — напротив, скорее, жарко.

— Ну вот, ну вот — из этого следует, что король избалован, король изнежен… Хотя так ведь и должно быть? — Граф склонил голову, как бы соглашаясь. — А вы, я вижу, остаетесь верны себе — закалены, как истый спартанец, неизменный простой кафтан и все то же странное кольцо?

— Да, ваше величество.

— Вы как-то говорили, кто вам его подарил, но я запамятовал.

— Чандрагупта Викрамадитья, глава великой империи Гупта.

— Почему я о нем ничего не знаю? Где это?

— В Индии, ваше величество.

— Может быть, с его помощью мы сможем вернуть там свои потери?

— Это весьма затруднительно, ваше величество.

— Почему?

— Он умер. И довольно давно: тысячу триста сорок восемь лет назад.

— Как? А кольцо? Вы говорите, он сам подарил вам кольцо. Что же он, с того света приходил к вам?

— Нет, зачем?! Мы виделись, когда он был жив.

— Вот как? Ха-ха… У вас странный способ шутить, граф. Вы что, считаете меня дураком?

— Что вы, ваше величество!.. Я просто верю в силу вашего воображения. Вам достаточно небольшого усилия, и вы прекрасно представите себе, как это произошло…

— Вы думаете? — Король искоса посмотрел на него. — Хорошо, я как-нибудь попробую…

Заметив, что опущенные кисти рук побагровели от притока крови, король поднял их до уровня лица и начал ими потряхивать, сгоняя кровь.