Колесницы в пустыне - [5]
Появляется новый тип судна — каравелла. Они имелись в Португалии еще в XIII веке, но то были убогие, одномачтовые суденышки, годные лишь для рыболовства и каботажного плавания. В XV веке они вырастают в крупные, трехмачтовые корабли с высокими бортами. На них в 1441 году Нунью Триштан доплывает до мыса Кап-Блан (там сейчас находится город Нуадибу), в Северной Мавритании, и захватывает пленных, которые рассказывают массу интересного о торговле золотом в Сахаре. Все это обещает баснословные прибыли. Африканское Эльдорадо сводит с ума авантюристов. Экспедиции следуют одна за другой. Триштан открывает устье Сенегала — реки, отделяющей Сахару от остальной Западной Африки. В это же время Диниш Диаш впервые высаживается на островах Зеленого Мыса, а через некоторое время тот же Триштан решается подняться вверх по реке Гамбии, и его настигает смерть от руки местных жителей, не желающих отправляться в рабство.
Принц Генрих продолжает осуществлять весь контроль за плаваниями вдоль африканских берегов. Венецианец Альвизе де Кадамосто, посетивший Западную Африку с разрешения принца, сообщает, что из одной лишь торговой фактории к югу от Кап-Блана ежегодно отправляется в Португалию 800 рабов. Африка начинает платить свою печальную дань Европе. Кровавая заря работорговли захватывает пока лишь краешек Черного континента.
…Крепость, где я нахожусь, — крупное прямоугольное сооружение с большим внутренним двором и крытыми помещениями вдоль стен. Служитель регулярно и старательно поливает и подстригает газон. Вдоль периметра форта проложены бетонные дорожки для осмотра. Они проходят как раз под стенами, поэтому там можно укрыться от жаркого солнца. Стены — пять-шесть метров высотой, слегка наклонные, с узкими высокими бойницами по всем сторонам форта. Опасность может прийти и с моря и с суши, и надо быть готовым ко всему…
История этого времени изобилует датами и фамилиями. В 1452 году в Лиссабон прибывает эфиопский посол. Генрих получает новые данные о Восточной Африке. Педру да Синтра доплывает до Сьерра-Леоне. Это граница тогдашних знаний об Африке. В 1460 году Генрих умирает. Через год Диогу Гомиш достигает территории сегодняшней Либерии. Порты Португалии не успевают принимать африканские «дары». Кажется, конец исследованиям, все получено сполна. Но нет. 1471 год. Жуан ди Сантарен и Педру ди Эшковар добираются до Ганы. Фернан ду По открывает в заливе Биафра остров и называет его Формозой, но за островом закрепляется имя открывателя — Фернандо-По. Сменяются португальские короли. 1482 год. Корабли Диогу ди Кана покидают Португалию и берут курс на юг. Кан достигает устья Конго. «Неоткрытое» пространство, остающееся до Индийского океана, заметно сокращается. Во второй раз Каи добирается до Юго-Западной Африки и оставляет там каменную плиту — падран. Прочитать ее сейчас невозможно: ветер и дождь смыли все буквы. Но это действительно плита Кана.
Карты тех времен поведали о трудностях, которые испытывали мореходы, упрямо двигавшиеся на юг. Но они шли и шли… Сегодняшние ученые проделали титанический труд, отождествив почти все португальские названия тех лет с современной топонимикой Южной Африки. Стало ясно, как долго, лига за лигой, продвигались вперед каравеллы. Проходит несколько лет, и меняются имена. Бартоломеу Диаш и Васко да Гама. Эти высвечены в истории ярче всех остальных. Начинается прелюдия открытия Мозамбика. Подходит к концу XV век. События последующих лет расписаны по месяцам. Португальцы уже в Юго-Восточной Африке. (Крепости, во дворе которой я сейчас сижу, еще не было.) Каравеллы сгоряча прошли мимо этих благословенных мест. Бухта Делагоа послужит верой и правдой их детям.
В 1498 году в Иньярриме моряки да Гамы впервые встречаются с бантуязычными племенами. Люди здесь живут в соломенных хижинах, и женщин больше, чем мужчин. У них копья, стрелы и ассегаи с железными наконечниками — это португальцы замечают сразу. «Наверное, в районе много меди», — говорят себе капитаны, разглядывая украшения африканцев. А те подносят мореходам калебасы с пресной водой. Знакомство состоялось. Страну эту называют «Терра ди Боа Женте» — «земля добрых людей». (Отметим, что обработка железа не была в диковинку в этой части Африки. Племена плавили железо уже во II веке н. э. в верхнем течении Замбези, в V веке — на территории Свазиленда, в XI веке — на территории Трансвааля; точные методы радиокарбонной датировки сильно подняли престиж африканских народов.)
22 января корабли бросают якорь в широком устье реки, окаймленном зарослями мангров. Это Келимане. Тридцать два дня гостят здесь суда. Местные жители «все черные и хорошо сложены, одежда их состоит из матерчатой повязки вокруг бедер, а вожди одеты богаче», — отмечает в дневнике капитан одной из каравелл. Название португальцы дают тоже в розовом свете: «Риу душ Бонш Синаиш» — «река добрых знаков». 2 марта эскадра подходит к острову Мозамбик. Дневник гласит: «Люди этого острова достаточно темнокожи и хорошо сложены. Они исламской веры и говорят, как мавры. Одежда их из тонких хлопковых тканей, богато украшенных. Оружие и посуда позолочены и посеребрены. Они купцы и торгуют с белыми маврами, которые приплывают сюда на судах с севера». Благодаря моряку, который когда-то был в плену у африканцев и знает арабский язык, португальцы получают много сведений о побережье, о его городах и торговле. Они впервые слышат об империи Мономотапа, о ее золоте.
