Колесница Джагарнаута - [7]
- Аббас Кули!
- Я слушаю вас, начальник!
- Имей в виду, что это дело подсудное. Если вы ошиблись. Если девушки не рабыни. Если девушки скажут, что их не крали. Если их запугают и прикажут так говорить? Если бардефуруши не бардефуруши, а родственники девушек, отцы или дяди?
- Клянусь, они разбойники, хуже разбойников. Они убийцы, калтаманы.
В наступившей тишине охал Аббас Кули, ожидая решения. В прошлом контрабандист, разбойник, малограмотный человек, он не мог перенести, чтобы обидели женщин. Аббас Кули горел желанием освободить, спасти юные существа. Вырвать их из лап негодяев. Слышно было, как он скрипел зубами и топтался на месте, готовый ринуться в драку.
Сомнений уже не осталось и у Алексея Ивановича. Он поверил Аббасу Кули. Освободить рабынь! И все! Эх, случись это в прошлые годы, тогда бы просто: "По коням! Клинки к бою!" Сейчас он штатский человек. У него нет полномочий освобождать прекрасных невольниц из рук работорговцев... Рабовладельцы! В наше время! Дикость!
Он тронул в темноте плечо Аббаса Кули и толкнул его к светлевшему четырехугольнику дверей:
- Идем!
Они быстро прошли через двор. Здесь у потухшего костра спали два конюха. Кони сонно хрустели сеном. Звезды еще ярко мерцали на чуть посветлевшем небе. Начальник разбудил конюхов и приказал заседлать и держать наготове лошадей.
Он протиснулся в узкий проход, образованный двумя глухими глинобитными стенками, и почти ощупью, осторожно ступая, пошел за черневшей спиной Аббаса Кули. Довольно долго они плутали по тесным ходам и переходам. Очевидно, Аббас Кули успел изучить дорогу. Он шел уверенно, но вдруг остановился.
- Здесь! - шепнул он.
Прижавшись к стене, они стояли в тени. Из крошечного окошечка падала полоска слабенького желтого света.
Чуть дыша, Аббас Кули заглянул в окно и потянул к себе начальника.
В чуланчике под низким камышовым потолком едва различались две закутанные фигуры. По-видимому, одна девушка спала. Другая сидела, тихо покачиваясь и обхватив колени руками. На пальцах ее поблескивали цветные огоньки драгоценных камней, на запястьях - тяжелые двойные браслеты.
То ли девушка услышала шорох, то ли Аббас Кули окликнул ее, то ли невольно губы Алексея Ивановича произнесли имя Шагаретт, но пленница резко подняла голову.
Лицо ее Алексей Иванович разглядеть не смог - слишком слабо теплился огонек масляного светильника, но с глазами рабыни встретился взглядом. Все длилось мгновение.
Отчаяние, горе, печаль - все эти определения лишь в слабой степени передавали состояние несчастной.
Ярость! Вот что читалось в глазах Шагаретт. Рабыня совсем не походила на несчастную жертву. Такие женщины с таким характером бывают героинями. Их не смирить ни оковами, ни костром!
Шагаретт опустила голову. Вспышка потухла. Ошеломленный начальник услышал тихни шепот:
- Ни слова. Приготовься! Великий начальник дарует тебе свободу. Разбуди подругу. Жди!
Аббас Кули провел начальника в обширный двор, заполненный, как показалось, целым табуном лошадей. Люди спали тут же меж конских ног, положив под головы свои тельпеки, не сняв с себя своих шашек и прижимая к груди винтовки. Посреди двора догорал костер. Пламя плескалось, и блики отсветов прыгали по сонным лицам, завиткам папах, металлическим частям оружия...
"Ну и Аббас Кули!" - успел додумать Алексей Иванович. Ему показалось, что он услышал странные слова: "Если твое дело, твоя власть в пасти льва, разорви пасть льву. И ты получишь почести в жизни или достойную мужчины смерть".
Произнес ли эти слова Аббас Кули, или это были его собственные мысли, Алексей Иванович не успел понять.
Надо было действовать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Да сожжет врагов твой раскаленный
меч! Да будут звезды твоими рабынями!
А м и н Б у х а р и
"Верность и вероломство не соединяй, годное и негодное вместе не держи". Мудрое это правило целиком относилось к толстоликому арчину.
С любопытством начальник экспедиции поглядывал на его неправдоподобно одутловатые щеки, губы-шлепанцы, на серебряную благообразную бородку и думал: "Как можно ошибиться в человеке".
Сгоряча они возвели вместе с Аббасом Кули мирного, честного арчина в атаманы шайки разбойников, в калтамансмого вожака, покровителя и соучастника работорговцев. И - что там говорить! - наметили его первой своей мишенью на случай перестрелки.
Правда, виноват был и арчин. Переосторожничал и ничего не сказал начальнику экспедиции. Боялся, что кто-либо из экспедиции проболтается или своим испугом выдаст его замысел. Он хотел к утру подтянуть людей и запереть во дворе всю банду. Получилось бы что-либо у арчина - трудно сказать. Калтаманы известны своей отчаянной храбростью и хитростью. И провести их вожака было не так просто.
Но как обманчива оказалась внешность толстощекого старейшины. Под ликом коварного предателя прятались мужество и благородство. Именно он, старик арчин, никем не предупрежденный, сразу овладел положением.
Когда яростный Аббас Кули отважно и опрометчиво, открыв пальбу из револьвера, кинулся ястребом на "стадо гусей" - так он назвал банду бардефурушей - и те, вопя от ужаса, заметались зайцами среди конских ног, кожаных пут, тюков с контрабандой, на балахане внезапно привидением возникла вся в белом фигура арчина с лампой и берданкой в руках.
Роман М.Шевердина "Перешагни бездну" разоблачает происки империалистических кругов Европы и Азии, белоэмигрантов, среди которых был эмир бухарский Сеид Алимхан, и иностранных разведок с участием английского разведчика Лоуренса Аравийского по подготовке интервенции против республик Средней Азии в конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века.…
Роман народного писателя Узбекской ССР М. Шевердина «Дервиш света» является продолжением романа «Джейхун» и также во многой автобиографичен. В романе отражены исторические события, произошедшие в Самарканде, Ташкенте, Каратаге, Бухаре в начале XX века, способствовавшие нарастанию протеста народных масс против феодальной деспотии и колонизаторской политики царизма.
Новое, последнее произведение М. Шевердина, которое подготовлено к изданию после его смерти, завершает сюжетные линии романов «Джейхун» «Дервиш света» и «Взвихрен красный песок». Его герои участвую! в революционных событиях в Средней Азии, названных В И Лениным «триумфальным шествием Советской власти». Показаны разгром остатков басмаческих банд, Матчинское бекство, подъем к сознательному историческому творчеству горских племен Таджикистана, пославших своих делегатов на первый курултаи в Душанбе.
Знаменитый приключенческий роман Михаила Ивановича Шевердина (1899-1984) охватывает первую половину 1920-х годов. Главный герой - бывший пастух, вставший на защиту рабоче-крестьянской власти. В острых приключениях, смертельных схватках с врагами революции закаляется, мужает Санджар и в итоге становиться прекрасным командиром Красной Армии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о борьбе с басмачеством в лихие 20-е годы прошлого столетия, когда ставленник англичан при поддержке местных контрреволюционных сил турецкий генерал Энвербей пытался создать на месте нынешнего Узбекистана и Таджикистана государство Туран, объединив в нем все мусульманское население Средней Азии. Но молодая Бухарская народная республика, скинувшая эмира, поднялась против несостоявшегося диктатора. При поддержке Красной Армии в жесточайших боях басмачи были разбиты и отброшены в Афганистан и Иран.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.