— А кто тебе сказал, что сон существует в твоей голове? Это голова твоя находится внутри сна. Утром он просто выплевывает её обратно на подушку.
В эту ночь Агриппине приснилось, что они с Павлом — дряхлые старики, которые спят в двухместном гробу всё в той же спальне Павла, возле разинутой львиной пасти камина. Во сне Агриппина видела себя и мужа как бы со стороны, вернее, сверху. Седые кудри Павла были такими длинными, что стелились по полу, огибая гроб спиралью в семь завитков.
* * *
Наутро Агриппина совершенно не помнила, что ей снилось, осталось только ощущение чего-то странного и приятного. Она поднялась с кровати и подумала, не сменить ли ей гостиницу, уж больно жестким оказался матрас, спина и бёдра ныли, в голове будто застоялся и скис вчерашний ветер.
Выглянув в окно, Агриппина передумала. Окна ее гостиницы выходили на уютную городскую площадь, освещенную утренним солнцем. Вчера вечером, когда Агриппина прибыла в этот город, было уже темно, и она была слишком утомлена поездкой, чтобы разглядеть окрестности.
В центре площади плескался фонтан, а за ним была видна вывеска симпатичного кафе. Распахнув оконные створки, женщина с удовольствием втянула аромат ореховых пирожных, доносившийся из кафе, и поняла, что ужасно голодна.
Вспомнив, что сегодня день её пятидесятилетия, Агриппина вздохнула, затем открыла чемодан из крокодиловой кожи, достала из него платье цвета граната, туфли на закрученном каблуке и перстень с окаменевшим змеиным глазом.
Выйдя из дверей гостиницы, Агриппина зацепилась кольцом за выступ на дверной ручке. Перстень соскочил и зазвенел по ступеням крыльца…
