Колдун - [51]

Так сказал Скворча и тут же шагнул со своей моховой Полянки и нагнулся за красивой красной Сыроежкой. И только он нагнулся, как опять заохал Листвяк.

— Ты чего? — спросил Скворча и погладил Листвяк по шершавой серой Коре. — Старенький ты. Может, болеешь?

— О-о-ох! — протяжно простонал Листвяк и опять что-то забормотал, но теперь Скворче послышалось в этом Бормотании: — Приложи ухо к моему Дуплу.

И только Скворча ухватился за края Дупла, чтобы подтянуться и послушать, о чем хочет сказать старый Листвяк, как опять вдруг поднялся невероятный Шум, и громче всех загалдела, конечно, уже снова набравшая духу Сорока.

— Слушайте! Слушайте! Ведь это он только притворяется, что по Грибы пошел, только притворяется. Не верьте, родные, не верьте: притворяется он.

— А зачем? А зачем? А зачем? — послышалось со всех сторон. — Если с корзинкой, то зачем же, как не за Грибами?

— Господи ты боже ты мой! Ну и что, что с корзинкой, ну и что? Для отвода глаз ведь корзинка-то. Ведь он за Тайной пришел!

И так все завопило при этих словах, что Скворча опять чуть не бросился на Полянку и не свернулся на ней калачиком от Страха, как и в первый раз. Но он поборол Страх. «Надо быть Отважным, — подумал он. — Ведь недаром Лопух говорил, что только Отважный и Смелый Человек узнает Тайну». Так он поборол свой Страх и решил их перехитрить.

— Ни за какой Тайной я не пришел! — крикнул он. — Ничего такого не знаю, вот и все. — И, не обращая внимания на Галдеж, стал собирать Грибы. «Как только чуть стихнут, — решил он, — так незаметно подойду к Листвяку, и он мне скажет, что хотел сказать».

Уже было полкорзинки Грибов, когда Скворча осторожно оглянулся на Листвяк и увидел, что недалеко отошел от него. Но еще он увидел, что совсем рядом с ним на Пеньке сидит, болтая ножками, маленький лохматый Старичок в берестяной Шапке и смотрит на него.

— Хе-хе, хе-хе, — захихикал Старичок. — Хе-хе! Хорошие Грибки, а? То-то, хорошие. Вишь, какой ты Молодец, что сюда пришел. Нигде такого места нет.

— А ты кто такой? — удивился Скворча.

— Я кто? Да никто, — отозвался Старичок, и заерзал на своем Пне, и закривлялся, и захихикал опять. — Да никто, хе-хе. Лесной Дедушка я, вот кто, хе-хе. Я все грибные места знаю, знаю даже где во-от такую корзину можно набрать за одну минуту и в самую Сухую Погоду. Вот я кто. Ну-ка, покажи, чего ты там набрал? — С этими словами Лесной Дедушка спрыгнул с Пенька и мигом очутился возле Скворчи. — Э-э, да это же все Поганки да Червивые. Не запомнил ты, Скворча, Бабкиной Науки, хе-хе, хе-хе. Не запомнил, все перепутал. — И стал он один за другим выбрасывать Грибы из корзинки, и вскоре она опустела. — А теперь бери те, которые я покажу, хе-хе. Вот этот, глянь-ка! — ткнул он пальцем и юркнул за Куст, и Скворча, шагнув следом, увидел целый выводок маленьких пушистых Грибков, похожих на Рыжики.

И тут пошло: Лесной Дедушка так живо прыгал от Куста к Кусту, что Скворча еле поспевал за ним, и уже не видел его, а только голос слышал: «А вот тут, глянь-ка... А вот еще, хе-хе, хе-хе...» Он так увлекся, что опять позабыл о Тайне, и не заметил, как тихо стало в Лесу: словно все они молча наблюдали за Скворчей и ждали, чем закончится его грибной Азарт. И — кто знает, чем бы он закончился, если бы — теперь уже совсем глухо, потому что было далеко — не донесся Вздох Листвяка. Это был печальный и тихий Вздох, но Скворча остановился, как оглушенный.

— Да ведь это же Лесовой, — проговорил он вслух, и от этой догадки по всему телу прошла холодная Дрожь. — Никакой не Лесной Дедушка, а Лесовой. Ведь это он уводит меня, ведь Лопух же говорил...

И как бы в подтверждение этой мысли откуда-то издалека-издалека приплыло ласковое и зовущее Ауканье:

— Ау-у, Скворча-а! Иди ко мне! Ау-у! Ай-яй-яй; какие тут добрые Печерицы!

«Ну уж нет, — подумал Скворча. — Теперь уж не проведешь!» И стал отступать, отступать, а потом побежал, и вот — на счастье! — впереди мелькнул могучий Ствол знакомого Листвяка. И Скворча кинулся к нему, подтянулся к Дуплу и, прежде чем опять начался Гвалт, услышал:

— Дупло мое забито Мусором. Очисти и Узнаешь Тайну.

Теперь они могли шуметь сколько угодно: Скворча понял, что его хотели увести от Листвяка, чтобы он не открыл Тайны. Он бесстрашно и расторопно чистил Дупло, выгребая из него слежавшуюся Хвою, старые Шишки, Кору, Листья — весь этот мешавший Листвяку говорить Мусор. И вот Работа окончена, и, перекрывая все остальные голоса, и даже сорочью Болтовню, прозвучал мощный Голос Листвяка:

— Спасибо тебе, Друг!

И вот затихло, потому что они, конечно, поняли, что этот Голос им не перекричать, как бы они ни старались.

— Раньше, — сказал Листвяк, — у меня было доброе, чистое Дупло, в нем Белки селились. А потом Ведунья со своей Сворой прогнала Белок и забила дупло Мусором, чтобы я не мог рассказать тебе Тайну. Эти вот тут и не знают, что за Тайна — ее только Ведунья знала и я. И я ее именно тебе должен открыть, именно тебе надо было прийти и освободить мой Голос, никто другой бы этого не сделал. И вот ты освободил и теперь слушай Тайну: не Скворча ты, а Александр — Саша Комаров, Сын Царицы!