Колдовство - [36]
Третья часть «Молота» посвящена разрушению растущей Вавилонской башни колдовства. На страницах книги уже обсуждались средства защиты от инкубов и суккубов, магических воздействий в любви или ненависти, от потери мужества, от одержимости, от града и «темного вреда»; текст рекомендует молитвы и богослужения, средства врачевания экзорцизмом. Все это – будничная работа инквизиции. В третьей части обсуждаются прежде всего технические вопросы о составе духовных или светских судов, которые призваны искоренять, или по крайнем мере наказывать распространяющуюся колдовскую ересь.
Авторы «Молота» повсюду видят заклятия и их жертвы, причем часто практикующие маги находят покровителей среди знати, впрочем, и бюргеры, и обедневшие аристократы у себя дома практикуют магические обряды, травницы в деревнях, меткие стрелки и просто красивые девушки, – все прикидываются невинными и подлежат проклятию. Суд должен уничтожить это воинство, идущее в наступление на Церковь. Но как найти конкретных врагов, с чего следует начинать? Авторы трактата наставляют: ежели какой-либо судья (церковный или светский) приезжает в определенную местность с целью начать процесс, ему надлежит вывесить на дверях церкви или ратуши общий вызов свидетелей с призывом сообщать судье о любых подозрениях против еретичек или ведьм. На это обычно отводится двенадцать дней. Если кто-то не внял призыву, ему грозит отлучение. Осведомители не должны подвергаться какому-либо наказанию даже в том случае, если обвинение окажется ложным (если только оно не было преднамеренно ложным), поскольку они – просто источники информации, содержащей подозрение. Следует заметить, что уже в этом пункте усматривается недостаток мудрости. Желание победить дьявола пересиливает желание служить Богу. Светские суды столетиями ранее поступали мудрее; они накладывали штрафы за оговор, как, впрочем, и за само правонарушение. Новые власти не последовали примеру предшественников, тем самым поощряя доносчиков самого разного толка.
Суд начинает с того, что в присутствии должностных лиц заслушивает показания информатора (денунцианта). Он клянется говорить правду и дает показания. Суду надлежит тщательно исследовать как само заявление, так и мотивы заявителя. Хотя наличие информатора признавалось необязательным. Достаточно было, чтобы до инквизитора дошел слух о действиях какой-либо ведьмы. Власти демонстрировали чудеса демократии: если много людей говорили что-то, это уже считалось заслуживающим расследования. «Дыма без огня не бывает», и огонь не заставлял себя долго ждать.
И сколько же свидетелей требовалось? На усмотрение суда. Но желательно больше двух.
Другие правила устанавливали довольно мягкие границы. Отлученные от церкви, преступники и все, чьи слова обычно не рассматриваются, могли давать показания в вопросах веры. Допускалось даже выслушивать лжесвидетелей, если они раскаялись. А вот если доносчик связан с обвиняемым кровной местью, его мнение не учитывалось. Если между обвиняемым и свидетелем существовала менее серьезная вражда, рекомендовалось проявлять осторожность при работе с показаниями. Инквизиторы замечают: «женщин легко спровоцировать на ненависть», поэтому требовались дополнительные доказательства >84. С другой стороны, ведьмы вызывали ненависть априори, так что любой свидетель заведомо относился к ним враждебно, и тут никаких предосторожностей не соблюдали.
Рекомендовались следующие способы допроса свидетелей: у информатора следовало выяснить, действительно ли подозреваемый говорил то, что ему приписывают; как, когда, где, всерьез или в шутку; подозревается ли его семья в колдовстве и связан ли с колдовством непосредственно подозреваемый; могут ли другие засвидетельствовать сказанное. Необходимо было выяснить, действовал ли обвиняемый с определенной целью. Если факт колдовства установлен, обвиняемого необходимо заключить под стражу. В его доме проводится обыск с целью обнаружения инструментов или признаков колдовства. Всех, живущие в доме, надлежит арестовать, поскольку они могут знать о делах обвиняемого. Ведьму после ареста советовали посадить в корзину или положить на доску, потому что ведьмы теряют силу, не соприкасаясь с землей. И вот только теперь и должно начинаться основное следствие.
Обвиняемому задают вопрос о семье – кто из его близких был сожжен, когда, где? Если информатор дает утвердительные показания, а обвиняемый отрицает это, следует насторожиться. Если он жил в месте, где издавна проживают ведьмы, это подозрительно. Выяснить: слышал ли он разговоры о ведьмах; если не слышал, то как относится к ведьмам вообще, знает ли об их существовании. Если на все вопросы обвиняемый отвечает отрицательно, это не может не вызывать подозрение. Его должны спросить, как он относится к самому факту сожжения ведьм. На этот вопрос обязательно следует получить ответ.
Все факты, похоже, добывались за счет информаторов. Предполагаемую ведьму не спрашивали, кому и почему она угрожала >85, почему ее корова дает больше молока, чем корова соседей. Можно предположить, что разумный судья сможет сам решить, насколько правдивы те или иные показания, но если более шести соседей или других свидетелей указывают на виновность подсудимой, пусть даже при этом не сообщая деталей, их показания должны быть приняты как достаточные, а вина подсудимой считается доказанной. Святой Бернард, осуждая ересь, сказал, что «очевидного факта» достаточно. Инквизиторы считали, что дьявол работает в тайне, почему «очевидных фактов» может и не быть, так что довольно и косвенных показаний. Естественно, такой подход существенно снижал шансы обвиняемой на оправдание.
В романе «Тени восторга» начинается война цивилизаций. Грядет новая эра. Африканские колдуны бросают вызов прагматичной Европе, а великий маг призывает человечество сменить приоритеты, взамен обещая бессмертие…
Сюжет романа построен на основе великой загадки — колоды карт Таро. Чарльз Вильямс, посвященный розенкрейцер, дает свое, неожиданное толкование загадочным образам Старших Арканов.
Это — Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской. Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.
Это — Чарльз Уильяме Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской.Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильяме Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.
Это — Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской. Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.
Старинный холм в местечке Баттл-Хилл, что под Лондоном, становится местом тяжелой битвы людей и призраков. Здесь соперничают между собой жизнь и смерть, ненависть и вожделение. Прошлое здесь пересекается с настоящим, и мертвецы оказываются живыми, а живые — мертвыми. Здесь бродят молчаливые двойники, по ночам повторяются сны, а сквозь разрывы облаков проглядывает подслеповатая луна, освещая путь к дому с недостроенной крышей, так похожему на чью-то жизнь…Английский поэт, теолог и романист Чарльз Уолтер Стэнсби Уильямс (1886–1945), наряду с Клайвом Льюисом и Джоном P.P.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.