Тени восторга

Тени восторга

В романе «Тени восторга» начинается война цивилизаций. Грядет новая эра. Африканские колдуны бросают вызов прагматичной Европе, а великий маг призывает человечество сменить приоритеты, взамен обещая бессмертие…

Жанр: Разная литература
Серии: Мастера мистической прозы , Аспекты Силы №5
Всего страниц: 67
ISBN: 978-5-9533-3655-0
Год издания: 2010
Формат: Полный

Тени восторга читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Глава первая

ВСТРЕЧА С ТЬМОЙ

Речь Роджера Ингрэма плавно лилась под сводами обеденного зала:

— Он и ему подобные сродни великим завоевателям, великим ученым, великим поэтам — все они бросали вызов неизвестности: «Тьму вечную я встречу, как невесту, и заключу в объятья».[1]

Выступающий раскланялся и сел под аплодисменты, адресованные не столько ему, сколько предмету его выступления.

Географический факультет Лондонского университета давал обед в честь знаменитого исследователя, только что вернувшегося из Южной Америки. Поначалу предполагалось, что декан факультета провозгласит тост за его здоровье, а профессор географии тропиков его поддержит. К несчастью, профессор в этот день слег с гриппом и его пришлось спешно заменить Роджером Ингрэмом. Правда, в наличии имелись и другие профессора географии, даже более подходящие с профессиональной точки зрения… если бы не излишняя академичность вкупе со слабостью голосовых связок, мало подходящие для публичных речей. Декан не решился подвергать своих именитых гостей, включая и самого виновника торжества, необходимости выслушивать их назидательный шепот. Да, Роджер Ингрэм не был географом, зато он с блеском произносил речи и имел непосредственное отношение к университету, поскольку числился профессором прикладной литературы. Кафедра прикладной литературы возникла недавно благодаря субсидиям одного богатого канадца, пожелавшего облагодетельствовать Родину и одновременно вернуть ее с окольных путей чистого искусства на торную дорогу искусства, которое можно было приставить к делу. Роджера пригласили из Северного университета возглавить эту кафедру, главным образом, под впечатлением от его последней книги «Убедительные змии: исследования английской критики». Книгу с восторгом прочитали двадцать семь, а с полным непониманием — четыреста восемьдесят два человека. Основная идея автора сводилась к тому, что большинство английских критиков во все времена были полностью и совершенно неправы в своих методах и целях и что критика является практически неисследованным искусством, этаким гармоническим эталоном, полученным удалением из литературы всего чужеродного, еще присутствующего в большей части прозы и поэзии. Жалованье профессора кафедры прикладной литературы убедило Роджера подать личный пример и принять предложение.

Когда тост был поднят, жена тихо одобрила его выступление: «Прекрасно, Роджер, ему это понравилось», а сэр Бернард Трэверс пробормотал вопросительно-скептически:

— Тьму? В объятья?

— Знаю, знаю, — кивнул Роджер, — вы бы не стали заключать ее в объятья. Вы бы пригласили ее на легкий обед и отослали прочь бледной и недовольной. Ну как, я был хорош, Изабелла? Может быть, несколько излишне витиеват, но витиеват приятно. Приятная витиеватость для серьезных людей — это как раз я и есть. — Он устроился поудобнее, готовясь внимать ответному слову.

Исследователь, как выяснилось, был готов принять комплименты Роджера буквально. Кратко поблагодарив предыдущего оратора, он коснулся обыденной жизни обычного офисного клерка и подчеркнул разницу между подобным человеком и собой. Он нарисовал картину Южной Америки в черно-алых тонах (Роджер шепотом заметил жене, что хуже грубого алого цвета только темно-пурпурный). Он подчеркнул героизм своих спутников, намекнув на то, что в основе, разумеется, лежал его собственный героизм. Он обратил в шутку цитату Роджера, сказав, что никогда бы не потребовал «развода или даже раздельного проживания с женой, которую подыскал мне мистер Ингрэм». Роджер вежливо улыбнулся в ответ, пробормотав: «Он и Маколея[2] не стоит, а я-то на него Шекспира потратил». Короче говоря, исследователь оказался типичным занудой.

Наконец он сел. Вежливо хлопая, сэр Бернард негромко произнес:

— Роджер, почему англичанам не дается ораторское искусство?

— Потому что — воздадим этому дураку должное — они предпочитают исследовать, — усмехнулся Роджер. — Нельзя быть поэтом и оратором, для этого нужно разное сознание.

Сэр Бернард перестал хлопать и сказал:

— Роджер, почему англичане так преуспели в ораторском искусстве?

— Нет, — Роджер помотал головой, — все что угодно, только не это. Ни черта они не преуспели!

— А что тебе мешает найти этому причину? — спросил сэр Бернард.

— Да я-то найду, — ответил Роджер, — только вы ее не примете. Слушайте, говорить мне сегодня больше не дадут, может, пойдем отсюда? А то что-то скучновато становится. Пойдем, Изабелла?

— Еще рано, — сказала Изабелла. — Сейчас последует тост за здоровье гостей. А я, между прочим, гостья. Мистер Найджел Консидайн выступит с речью. Кстати, а кто он такой?

— Богач — это все, что я знаю, — сказал ее муж. — Подарил антропологической школе коллекцию африканских масок и пожертвовал на серию лекций о — как же это называлось? — о ритуальных преобразованиях энергии. С этими лекциями возникли проблемы: он хотел, чтобы читал один человек, а университет хочет своего. Они ничего не знают о его человеке.

— А что они знают о своем? — вставил сэр Бернард.

— Ну, он преподавал то ли в Бирмингеме, то ли в Лидсе, то ли еще где, то есть все, как положено, — ответил Роджер, — и написал книгу о свадебных обрядах у карибских туземцев. Правда, сам он холостяк и на Карибах никогда не бывал — по крайней мере, насколько мне известно. А вот человек Консидайна — уроженец Африки, и декан побоялся, что он станет ритуально превращать энергию прямо в лекционном зале.


Еще от автора Чарльз Уолтер Стансби Уильямс
Старшие Арканы

Сюжет романа построен на основе великой загадки — колоды карт Таро. Чарльз Вильямс, посвященный розенкрейцер, дает свое, неожиданное толкование загадочным образам Старших Арканов.


Иные миры

Это — Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской. Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.


Канун Дня Всех Святых

Это — Чарльз Уильяме Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской.Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильяме Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.


Война в небесах

Это — Чарльз Уильямc. Друг Джона Рональда Руэла Толкина и Клайва Льюиса.Человек, который стал для английской школы «черной мистики» автором столь же знаковым, каким был Густав Майринк для «мистики» германской. Ужас в произведениях Уильямса — не декоративная деталь повествования, но — подлинная, истинная суть бытия людей, напрямую связанных с запредельными, таинственными Силами, таящимися за гранью нашего понимания.Это — Чарльз Уильямc. Человек, коему многое было открыто в изощренных таинствах высокого оккультизма.


Сошествие во Ад

Старинный холм в местечке Баттл-Хилл, что под Лондоном, становится местом тяжелой битвы людей и призраков. Здесь соперничают между собой жизнь и смерть, ненависть и вожделение. Прошлое здесь пересекается с настоящим, и мертвецы оказываются живыми, а живые — мертвыми. Здесь бродят молчаливые двойники, по ночам повторяются сны, а сквозь разрывы облаков проглядывает подслеповатая луна, освещая путь к дому с недостроенной крышей, так похожему на чью-то жизнь…Английский поэт, теолог и романист Чарльз Уолтер Стэнсби Уильямс (1886–1945), наряду с Клайвом Льюисом и Джоном P.P.


Место льва

Неведомые силы пытаются изменить мир в романе «Место льва». Земная твердь становится зыбью, бабочка способна убить, птеродактиль вламывается в обычный английский дом, а Лев, Феникс, Орел и Змея снова вступают в борьбу Начал. Человек должен найти место в этой схватке архетипов и определиться, на чьей стороне он будет постигать тайники своей души.


Рекомендуем почитать
Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

В настоящей книге рассматривается феномен массового и стихийного социального и политического протеста российского крестьянства в условиях политики военного коммунизма в 1918—1921 гг., дана оценка причин и факторов возникновения крестьянского протестного движения, анализ его природы, типологии, динамики и форм сопротивления. Условия, созданные политикой военного коммунизма, рассматриваются в качестве фактора порождения протестных явлений.Природа крестьянских восстаний в 1918—1922 гг. в Советской России как войны гражданской по своему содержанию, подготовленной революцией 1917 г., позволяет выявить типологическую общность крестьянского протеста на территории всей страны.


Японский резидент против Российской империи. Полковник Акаси Мотодзиро и его миссия 1904-1905 гг.

Деятельность Акаси Мотодзиро описана во многих японских исторических романах. Во всех случаях речь идет о шпионаже и подрывных операциях против России, которые по заданию своего правительства он проводил в Европе. Главные его усилия были направлены на сбор секретной информации о России и ослабление ее изнутри путем финансирования российского революционного и оппозиционного движений. Пик разведывательной и подрывной активности М. Акаси пришелся на военные годы. Принято считать, что эта деятельность оказала огромное влияние на исход русско-японской войны.


Железный тюльпан

Что это — странная игрушка, магический талисман, тайное оружие?Таинственный железный цветок — это все, что осталось у молоденькой дешевой московской проститутки Аллы Сычевой в память о прекрасной и страшной ночи с суперпопулярной эстрадной дивой Любой Башкирцевой.В ту ночь Люба, давно потерявшая счет любовникам и любовницам, подобрала Аллочку в привокзальном ресторане «Парадиз», накормила и привезла к себе, в роскошную квартиру в Раменском. И, натешившись девочкой, уснула, чтобы не проснуться уже никогда.


Ночной карнавал

Великолепная Мадлен полна радости, красоты и очарования. Нищая русская эмигрантка, она становится королевой парижского полусвета, и вся ее жизнь — фантастический карнавал, вихрь страстей посреди огромного, изумительно красивого города на чужбине.Втянутая в круг порока и шпионажа, блистательная ночная кокотка, похожая на женщин Тулуз-Лотрека, она внезапно встречает свою настоящую любовь. Это русский Великий Князь в изгнании.Ее знатного избранника группа заговорщиков пытается втащить в предательскую, смертельно опасную авантюру.Спасутся ли влюбленные от преследования? Вернутся ли на благословенную родину, или это останется их несбыточной мечтой?.


Дом в Порубежье

Два английских джентльмена решили поудить рыбу вдали от городского шума и суеты. Безымянная речушка привела их далеко на запад Ирландии к руинам старинного дома, гордо возвышавшегося над бездонной пропастью. Восхищенные такой красотой беспечные любители тишины и не подозревали, что дом этот стоит на границе миров, а в развалинах его обитают демоны…Уильям Хоуп Ходжсон (1877–1918) продолжает потрясать читателей силой своего «черного воображения», оказавшего большое влияние на многих классиков жанра мистики.