Колдовские ворота - [9]

Он уже заплыл далеко за скалу, и замок скрылся из виду, зато в поле зрения появилось солнце. Каменистый берег сменился роскошной цветущей долиной, которая полого поднималась к отдаленным горам и переливалась всеми оттенками зеленого.

И оттуда, сверху, по тропинке спускалась девушка в белом платье с красной вышивкой и с черными кудрявыми волосами.

Это была первая одетая девушка, которую увидел Барабин с тех пор, как покинул Москву. Но в таком положении знойная красавица оставалась недолго.

Она шла купаться, не видя Барабина, который плыл ей навстречу со стороны солнца.

Затянувшееся купание в одежде ему изрядно надоело, а тут как раз было удобное место, чтобы выбраться на сушу.

А девушка, наоборот, спешила к воде, проворно перебирая босыми ногами. И купаться в одежде она отнюдь не собиралась.

Еще не добежав до песчаного пляжа, она изящным движением на ходу стянула с себя платье, под которым не было ничего, кроме бархатной кожи, покрытой ровным непрерывным загаром.

Платье полетело в траву, а девушка устремилась к воде, все еще не замечая Барабина, который был уже совсем рядом с берегом.

Когда ее ступни погрузились в пену прибоя, его ноги как раз коснулись дна.

И еще несколько секунд они продолжали двигаться друг другу навстречу.

А потом Барабин поднялся из воды, и девушка заметила его.

Вскрикнув, она прикрыла груди руками и молниеносно погрузилась в воду — и это тоже отличало ее от девиц из замка.

Те с визгом разбегались, убоявшись острых клинков и зверского вида разгоряченного боем Барабина — но они даже не пытались прикрыть свою наготу. А у смуглой купальщицы, как видно, были другие понятия о приличиях.

«А жаль», — сказал сам себе Барабин, потому что купальщица была, пожалуй, более красива, чем все девицы в замке вместе взятые. Исключая, правда, Веронику Десницкую, которую он так и не спас.

7

Вид у Барабина после долгого заплыва был совсем не зверский. Скорее даже наоборот. Не то чтобы жалкий — но и не шибко гордый. В общем и целом — бледный вид и мокрые ноги.

Но тем не менее Роман поспешил сказать:

— Не бойся. Я тебя не трону.

Девушка в три гребка отплыла от него подальше и что-то произнесла, но Барабин не понял.

Судя по всему, она его тоже не поняла, и Роман даже знал, почему. Он произнес свою фразу на нормальном английском.

Чтобы исправить ошибку, ему пришлось задуматься секунды на три, после чего он повторил те же самые слова на здешний манер:

— До нот бе афраид ме. И до нот тоуч йоу.

Это было ближе к истине.

— Ме нот йов афрайт, — ответила девушка. — Гвойс йоу?

Все-таки этот язык был сложнее, чем показалось Барабину вначале. К необычному произношению добавлялся совершенно неанглийский порядок слов. Но несмотря на это Роман сообразил, что девушка его не боится и интересуется, кто он такой.

— Ми наме ис Роман. И ам фром Раша. То есть Руссия. Или как там по-вашему? Из России в общем, — выдал Роман краткую информацию о себе.

Он уже выкарабкался на берег и, стоя к морю спиной, снимал с себя одежду и выжимал ее во всю силу крепких рук.

— Арушан? — заинтересовалась купальщица. — Ор йоу фалет фром шип[2]?

— Какой там к черту шип! — воскликнул Роман, невольно оглянувшись и пробежав взглядом по горизонту в поисках корабля.

Корабля не оказалось, и Роман махнул рукой в сторону скалы за которой остался замок, пояснив:

— И ам фром кастле[3].

— Фром кастель? — переспросила девушка с некоторым испугом. — Ор йовис фриэнт оф ан роббер о нифт?

Это было непонятно совсем, и пришлось напрячь извилины, чтобы расшифровать «фриэнт», как friend — то есть «друг».

Надо полагать, девушка интересовалась, не друг ли он хозяину замка, которого зовут Робер о’Нифт.

Имя было ирландское. А Ирландия долго была колонией Англии. Десницкий имел дела с ирландцами, и все они говорили по-английски. Но Барабин слышал, будто у них существует какой-то собственный язык.

Может, это он и есть?

Но даже и в таком случае оставалась неодолимая загвоздка.

Любой ребенок знает, что все ирландки — рыжие и в веснушках, а вовсе не смуглые и в черных кудрях.

Знойная купальщица могла сойти за итальянку, испанку или креолку с Карибских островов — но точно не за ирландку.

Барабин взглянул на девушку еще раз, чтобы в этом убедиться, и обнаружил, что она приблизилась к берегу на расстояние, опасное для своей стыдливости.

— Аскин, лоок ме нот, — почти умоляюще сказала она. — Ме вант то гоут[4].

Барабин покорно отвернулся, и купальщица легкой тенью проскользнула у него за спиной.

— Гват ис наме оф дзис коунтри? — спросил Роман, решив все-таки выяснить, что это за страна.

— Коунтри о ме? — переспросила девушка. — Таугас.

О стране с таким названием Барабин никогда не слышал. Зато сразу вспомнил, что «country» по-английски — это еще и деревня.

Если Таугас — название деревни, то есть надежда узнать название страны, задав вопрос иначе.

— Гват ис наме оф дзис ланд?

— Дзе лант? — тут девушка рассмеялась и разразилась длинной фразой, которую Барабин не без труда перевел примерно так:

— Ты из замка Робера о’Нифта, но не знаешь, что это за страна?

Барабину пришлось подтвердить, что да — вот такая у него беда. Не знает он, что это за страна, и хоть ты его убей.