Колдовская магия - [10]

На вершине Скалы Фаллы сидел вроде бы молодой человек, одетый в домашнюю коричневую тунику и высокие ботинки. Вот он поднялся на ноги, явно в смятении — его ведь поймали за богопротивным занятием. Гревинг грозил негодяю, вторгшемуся в святое место, кулаком, а Гесто как раз одолел последнюю ступеньку, когда юноша повернулся к ним лицом и нетерпеливым взмахом руки стянул веревку с волос. Внезапно его лицо залил свет; открывая слишком правильные для мальчишки черты, окаймленные ярким огненно-рыжим водопадом локонов.

Саро обнаружил, что не может вдохнуть. Даже на таком расстоянии он испытал шок при виде девушки с голыми ногами и руками. И не просто девушки, а варварского создания, бросившего вызов приличиям, на вершине священной Скалы — это было как удар.

Совершенно неожиданно ноги отказались служить Саро, и юноша тяжело сел на гальку.

Когда он снова поднял голову, девушки уже нигде не было видно.

Катла надеялась незаметно проскользнуть обратно в лагерь клана Камнепада, однако у нее ничего не вышло.

Приближаясь к месту стоянки, она рассматривала темный песок там, где еще недавно лежала храпящая команда корабля, будто стая тюленей на отдыхе. И нашла их — только уже проснувшихся. Издали люди сильно смахивали на суетящихся муравьев.

— Сур меня забери, — выругалась девушка, — вот теперь у меня действительно проблемы.

В сотне ярдов от берега стоял на якоре «Птичий Дар», покачиваясь в бледных лучах встававшего солнца. На таком расстоянии корабль выглядел изящным и стройным, изгибающийся нос смотрелся элегантно, словно шея лебедя. Но вблизи, как прекрасно знала Катла, судно представляло собой менее впечатляющее зрелище: отличный дуб местами покрылся пятнами в долгих путешествиях по суровым северным морям. Планширы, поцарапанные и расщепленные камнями, столкновениями и яростными атаками вражеских топоров; длинный, покрытый орнаментом бушприт, заканчивающийся пугающей головой тролля с разинутой пастью, в которой каждый острый зуб вырезан с любовью и сверхъестественным умением. Естественно, эйранцы сняли провокационное украшение перед тем, как войти в нейтральные Лунные воды, и положили его аккуратно завернутым в чистую тряпицу у нижней мачты. Аран сказал, что не дело напоминать старому врагу о худших временах, когда ты готовился ослепить неприятеля перед атакой.

Около дюжины мужчин из команды судна сновали около корабля, вытаскивая огромные деревянные сундуки и бочки из трюмов, переправляя их на берег по одному на низких маленьких лодках, которые качались и скрипели под тяжестью груза.

Вторая из корабельных шлюпок только что пристала к берегу в мелких водах. Четверо мужчин спрыгнули с носа — чистые белые вспышки на фоне черной земли — и перетащили лодку на невысокий берег, словно русалку. Катла узнала своего старшего брата Халли и Фента, остальными были Тор Лесон и ее кузен Эрно Хамсон.

— Этого только мне не хватало, — простонала она. — Зрители.

Вздернув подбородок, девушка решительно зашагала вниз навстречу неминуемому наказанию. Галька беспомощно захрустела под ногами.

Когда девушка подошла почти вплотную к отцу, тот повернулся к дочери и смерил ее взглядом. Его обветренные грубые руки уперлись в бока.

— Где ты была?

Аран Арансон даже по эйранским стандартам уродился громадным. Его жена, Бера, часто шутила, что еще до их свадьбы, когда бы ее мать ни завидела будущего зятя, едущего на ферму на крепком маленьком пони почтить их визитом (ноги всадника тащились по земле, и, несмотря на героические усилия лошадки, казалось, что она вот-вот потеряет равновесие и свалится на землю вместе с седоком на потеху окружающим), то говорила: «Вот едет Аран Арансон, твой великан-людоед, Бера. Если у вас появятся дети, попомни мое слово, они превратятся в маленьких троллей, и тебя разорвет на части, просто в щепки!» Потом она начинала кудахтать и суетиться вокруг Арана, пока бедный парень не краснел до корней волос, понимая, что опять подвергся насмешкам со стороны будущей тещи.

Впрочем, бабушка Рольфсен до сих пор проявляла неуемное чувство юмора, и ее смех часто доносился туманной ночью из становища клана Камнепада. Однако зять так и не научился понимать и принимать такой юмор. Вот и теперь, стоя перед блудной дочерью, Аран не показывал и тени улыбки.

Катла, за долгие годы приучившаяся задабривать отца после своих мелких проделок, отметила его сошедшиеся на переносице, нахмуренные брови, недобрый блеск в глазах и совсем пала духом. Сознавая свою вину, девушка ломала голову в поисках подходящих оправданий.

— Я просто пошла погулять, посмотреть на восход солнца над Замком Сура, — объяснила Катла, старательно избегая прямой лжи: ведь ее прогулка в принципе началась именно с такой целью.

— Мы уже не в Эйре, — хмуро сообщил Аран, совершенно без надобности. — Тебе не следует бродить в одиночку на Большой Ярмарке. Это небезопасно.

Итак, оказывается, в его глазах блестел вовсе не гнев, а беспокойство! Отец беспокоился за нее! Девушка почувствовала неимоверное облегчение и засмеялась.

— Какая здесь может быть опасность? Я не боюсь никого, тем более мужчин, — усмехнулась она, насмешливо делая ударение на последнем слове. — Ты прекрасно знаешь, что я могу защитить себя. Разве не я выиграла состязания по борьбе прошлым летом?