Колдовская компания - [18]

– Вовсе нет… Я родился в Брингольде. Я знаю этот замок, как свои пять пальцев.

Гаст уставился на меня.

– Значит, Ретч…

– Действительно мой дальний родственник. Хотя встречаться с ним мне вовсе не улыбается.

– Что ж, на север мы вряд ли подадимся… Хм, почему бы мне не занять твой ум чем-нибудь?

– Чем же? Ты собираешься обучать меня магии? – удивился я.

– Не знаю. А чему тебя вообще учили, Тэрсел?

– Учили-то многому, но я усвоил из этого только то, что меня интересовало.

– Тебе преподавали историю?

– Конечно. Правда, это вряд ли относилось к любимым предметам.

– Хм… Неплохо бы заполнить этот пробел. История может оказаться очень полезной. К примеру, тот же Брингольд. Что ты знаешь об этом городе?

Что я знал об этом городе? В мыслях расползлась досада – неужели Гаст считал меня настолько невеждой, полагая, что я ничего не знаю о том месте, где родился? Впрочем, пусть считает, хотя о Брингольде я знал практически все. Жители Брингольда не являлись коренными обитателями Бинаина. Много столетий назад из другого мира их привел светлый маг-правитель, спасая то ли от чумы, то ли от наводнения. Это единственный народ на материке, имеющий отличный от других язык. Колдуны общаются на языке людей, хотя многие слова внесены ими. Кроме того, у колдунов существует два тайных наречия – темное, и светлое. На них написаны книги по магии и на них мы общаемся между собой. Они похожи, имеют общую основу, но слова, относящиеся к магии, переназвали. А большинство старых слов ушло в язык людей. Так что общий язык, на котором общались все в Бинаине – это смесь человеческого языка и языка колдунов. Жители же Брингольда от своего языка не отказались. Некогда они, весьма богатый народ, спасаясь, оставили все свое добро. Оказавшись в безопасности, они обратились по этому поводу к светлым магам. Те указали им на Северные горы. Там они обжились, построили город-крепость, научились добывать золото и скоро разбогатели. Позже, когда, темные колдуны оправились от очередной войны, они завоевали Брингольд и сделали горцев своими рабами назло светлым. Я мог бы сказать все это Гасту, то, о чем он, конечно, знал, да и о многом другом, о чем он вряд ли мог ведать, но не стал…

– Его название говорит само за себя – вокруг него находятся шахты, где добывают золото.

– А то, что ваш народ подчинил горцев и заставил их работать на шахтах, тебе об этом известно?

– Они всегда работали в шахтах…

– Но золото оставалось у них, а не перекочевывало в казну Бэйзела. Несколько столетий назад они были одним из самых богатых народов материка. А теперь превратились в послушных рабов. Мне не понятно, зачем Бэйзелу столько золота, ведь его можно получить с помощью магии.

– Магическое золото весьма неустойчиво, как и многие искусственно созданные вещества, и часто превращается в начальный продукт или вовсе исчезает.

– О, ты поражаешь своими познаниями, – Гаст все так же подтрунивал надо мной. – Но насколько известно мне, в вашей обители мало магов, которые владеют материальной магией настолько хорошо, что колдовство через какое-то время не разрушалось бы. Наше золото остается им навсегда. Хотя должен отдать должное – превращать вино в уксус ты умеешь.

Я покраснел и отвернулся.

– Ладно, не сердись, – примирительным тоном произнес Гаст. – Если бы ты добрался до Брингольда, то по какой магии взял бы книги?

– Еще не думал об этом, – буркнул я и зевнул.

На лице Гаста прочлось разочарование – он так и не услышал, каким бы колдовством я заинтересовался. В итоге он стал рассказывать о себе, и с меня постепенно слетел весь сон.

– А меня всегда притягивал огонь, – вспоминал он. – Разве мог я знать, какая сила заключена в пламени, протягивая ладони к очагу в холодные зимние дни? Зимы очень суровы в Оушэнде, и даже близость моря не смягчает морозы. Над городом безраздельно властвуют северные ветра. А шторма так сильны, что на побережье смотреть страшно. Я тогда был совсем крохой. Огонь являлся для меня не более чем теплом очага и светом свечей, разгоняющих мрак долгих вечеров… Мой отец был огненным магом, но он не успел поведать мне о могуществе пламени – он не вернулся с последней войны…

Я насторожился. Значит, отец Гаста погиб на войне, а у него самого, выходит, зуб на темных колдунов. Но ведь Гаст прекрасно понимает, что я не дурак. Недоучка, но не дурак. К чему это он ведет?

– Совершенно не помню его, – продолжил Гаст, не обратив внимания на подозрение в моих глазах. – Так я попал к Визониану, и он открыл для меня огонь с другой стороны. Разве не захватывает дух, когда небо перечеркивает молния. Но какое чувство испытываешь, когда понимаешь, что можешь управлять ею… Ты ведь знаешь, какое. И магия ветра, и магия огня относятся к магии управления энергией. А овладеть в совершенстве этой магией – значит обладать огромной властью.

Я молчал, раздумывая, какой должен сделать вывод из услышанного.

– Неужели ты не хочешь совершенствоваться дальше?

Гаст опять подвел разговор к вопросу «чем же я намеревался заниматься дальше».

– А ты?

– Я-то получил свой амулет заслужено, – стараясь особо не язвить, заметил Гаст. – Я знаю о магии огня все.