Кольцо власти - [67]

«Если бы Ловкач или Нинус видели меня сейчас, — самодовольно решил киммериец, — они одобрили бы этот план. Даже варвар иногда может придумать что-нибудь стоящее!»

— Да, и еще, — вспомнил Конан, — привези мне сюда чего-нибудь пожрать, и вина не забудь. Зайчатина мне уже здорово надоела, а сколько придется просидеть еще в лесу — одним богам известно.

— Сделаю, — кивнул головой собеседник, — завтра жди меня на этом месте.

— Угу, — хмыкнул варвар, — мне все равно делать нечего, так что могу и целый день здесь просидеть. Смотри только, чтобы лишние глаза тебя не заметили.

— Не маленький, — вскакивая в седло, ответил Эрленд. — Ну, до завтра. — Он помахал киммерийцу рукой и вскоре исчез за поворотом лесной дороги.

Глава седьмая

— Уф! — Бьергюльф тяжело откинулся на подушки. Протянул руку к стоявшему рядом столику и, взяв платок, вытер вспотевшее лицо и шею. Опершись на локоть, приподнялся и окинул взглядом лежащую рядом Гунхильду. Утомленная его бурными ласками, она раскинула руки в стороны и тяжело дышала, приходя в себя.

— Ты красавица, — проводя рукой по обнаженному телу жены, протянул герцог, — жаль, что мы с тобой не начали этого много раньше.

— Оставь, — Гунхильда поймала его руку, но не отодвинула ее со своего живота, — ты совсем замучил меня. — Она посмотрела на Бьергюльфа преданным взглядом. — Больше нет сил…

— Ну, так уж и нет, — усмехнулся донельзя довольный собой герцог, — немножко-то, может, все же осталось?

Их широкое ложе стояло в углу большой, убранной коврами комнаты. Сквозь окно, полузавешенное тяжелыми шторами, пробивался неяркий вечерний свет. Его красноватые отсветы падали на каменные стены и висящие на них старинные шпалеры, изображавшие фривольные сцены из жизни пастухов и пастушек. Со временем краски выцвели, и тела персонажей приобрели грязный оттенок, почти сливавшийся с зеленоватым фоном, изображавшим траву и причудливые растения.

Только пасущиеся козы, безмятежно наблюдающие за сплетенными телами людей, светлыми пятнами выделялись на выцветших полотнах.

— Надо бы заказать новые шпалеры… — продолжая блуждать рукой по телу Гунхильды, сказал герцог. — Помнишь, какие красивые полотна показывал нам Мозес Шоберский? Надо такие же и в Хельсингер привезти.

— Зато у него жена рыжая, а кроме того, новые шпалеры очень дорого стоят, милый, — возразила женщина, потягиваясь под возбуждающими движениями руки Бьергюльфа, — нам и так предстоят большие расходы.

— Какие же? — склоняясь над ней, спросил герцог. — Вы, женщины, всегда найдете какой-нибудь предлог, чтобы сделать все по-своему.

— Разве ты можешь так сказать обо мне, дорогой? — оплетая руками шею мужа, промурлыкала Гунхильда.

— Сейчас узнаю, — прохрипел Бьергюльф, заводя ее руки назад, за голову, и прижимаясь телом к прохладной коже женщины.

…Когда после они лежали рядом, чуть касаясь друг друга разгоряченными телами, Бьергюльф вновь задал свой вопрос:

— Так какие расходы ты имела в виду?

— Расходы? — встрепенулась Гунхильда.

— Да, — нетерпеливо спросил герцог, — ты говорила о предстоящих нам больших тратах.

— Да, конечно. — Она повернула к нему голову. — Хайделинду ведь скоро придется выдавать замуж.

— Угу, — подтвердил герцог, — я уже присмотрел ей хорошую пару.

— Знаю, знаю, — засмеялась герцогиня, — ты говоришь о Хольгере?

— По-моему, это тот человек, что нам нужен, — уверенно продолжал Бьергюльф. — Богат, знатен, да и здоровьем не обделен, — хохотнул он, повернувшись к Гунхильде. — Ты ведь не хочешь, чтобы твоя дочь не получила в должной мере того, что достается тебе?

— Нет, конечно, — она обняла герцога, целуя его плечи и грудь, — но ведь такого, как ты, все равно больше не сыщешь!

— Это точно, — гордо похлопал себя по груди Бьергюльф, — но Хольгер, кажется, немногим уступит мне.

Он знал это наверняка, поскольку не один раз они вместе с графом забавлялись в парной тем, что не очень пришлось по нраву барону Амальрику. Однако посвящать Гунхильду в эти подробности он, разумеется, не собирался.

— Моя племянница должна иметь достойного мужа, — продолжал герцог, — малышка выросла, что надо, — он прищелкнул языком.

— Она похожа на меня, и… — начала герцогиня, но вдруг замолчала, вспомнив тягостный утренний разговор с дочерью.

— Что ты сказала? — подумав, что не расслышал конца фразы, спросил Бьергюльф.

— Я боюсь, что она не совсем хорошо себя чувствует… — неуверенно сказала Гунхильда, — Сегодня утром она затеяла на редкость странный разговор. Ее мысли…

— Какие мысли могут быть у девушки в ее возрасте? — рассмеялся Бьергюльф, просовывая руку под талию жены и стараясь ущипнуть то место спины, на котором у Гунхильды красовались две прелестные ямочки. — Ей нужен хороший, крепкий мужчина, — достигнув своей цели, продолжал он, — и только об этом она и должна мечтать.

— Отстань, ненасытный, — ласково ответила герцогиня, поворачиваясь к Бьергюльфу, — только у тебя это всегда на уме. У других, может быть, все немного иначе. Подожди, дай я договорю.

— Говори, — усмехнулся герцог, обнимая ее за талию, — я же не закрываю тебе рот.

— Это слишком серьезно, — Гунхильда уперлась руками ему в грудь, стараясь вырваться, — подожди!