Кольцо власти - [60]

Здоровяк хохотал, слушая герцога, и по лицам всех троих было видно, что общение доставляет им истинное удовольствие. Гутторм, сидевший слева от герцогини, не участвовал в беседе и смотрел перед собой, о чем-то задумавшись.

— Ха! Наша дочь! — заорал Бьергюльф, увидев входящих девушек. — С приездом, — Он чуть привстал и, помахав ей рукой, крикнул музыкантам: — Давай, погромче!

Цимбалисты рванули струны инструментов, и грянул марш, долженствующий, по мнению герцога, достой но отметить возвращение Хайделинды в родной замок, Герцог и Хольгер, размахивая кружками, запели, стараясь попасть в такт мелодии, что, правда, получалось не очень ловко. Оба были изрядно навеселе.

— Что вы там так долго? — спросила Гунхильда, указывая дочери на место рядом с собой. — Мы уже заждались.

Хайделинда, несколько ошарашенная шумом, приветствовала гостя, а потом заняла свое место и оглядела зал, который ничуть не изменился за эти годы. Гимн в честь возвращения Хайделинды герцог и Хольгер с последним тактом закончили слаженным ударом кружек о стол.

— Ого! — Герцог повернулся к Хайделинде. — Ты стала совсем похожа на мать, а она у нас красавица. — Он полуобнял Гунхильду. — Как тебе нравится дома?

— Я еще не успела ничего увидеть и тем более почувствовать, — ответила молодая герцогиня. — Я же только-только приехала.

— Ну, это дело времени. — Бьергюльф не сводил с нее глаз. — Но ты уже совсем взрослая, — ощупывая взглядом ее фигуру, продолжал он, — надо будет подумать о твоем будущем. Так ведь, Гунхильда?

Мать, заметившая неподдельный интерес супруга к Дочери, сухо ответила:

— Это можно обсудить и потом.

— Да, она права, — подмигнул Хайделинде Бьергюльф, — времени у нас будет достаточно. Расскажи лучше, как прошел прием у короля?

Хайделинда поняла, что ее жизнь здесь мало интересует кого-либо, тем более ее дядю. Она два года пробыла вдали от дома, но никто не удосужился поинтересоваться тем, как ей жилось. Хорошо было или нет — Прошлое девушки обитателей замка не волновало ни в малейшей степени. Вот прием у Нимеда — дело другое. Это им интересно. Ей же было интересно узнать, где Эрленд и почему его нет вместе со всеми. Она не видела аргосца с момента приезда, и девушке казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как они расстались.

— Ну, как там было? — повторил свой вопрос Бьергюльф, видя, что девушка молчит.

— Король принял меня очень тепло, — ответила Хайделинда. — Он сказал, что я могу всегда рассчитывать на его поддержку.

— На поддержку? — переспросил Бьергюльф. — А какая поддержка тебе нужна? Ты не сирота, слава богам.

— Не знаю, что он имел в виду, но он так сказал, — ответила девушка.

— Да? — тупо повторил герцог. — А что он говорил про нас?

— Про тебя, дядя, он не говорил ничего, — не сдержав в голосе мстительной нотки, произнесла молодая герцогиня. — Он вспоминал дедушку Хайнриха и моего отца.

— Вот как? — По лицу герцога стало видно, что это сообщение слегка расстроило его и могло поставить в неловкое положение в глазах гостя. Он взглянул на Хольгера, но тот ничего не слышал, поскольку увлеченно беседовал с управляющим. — У короля много дел, поэтому он и не успел поговорить о нашем Хельсингере, — вышел из положения Бьергюльф и, потеряв интерес к беседе, умолк.

Впрочем, Бьергюльф унывать не любил — в особенности за столом, уставленном яствами и множеством напитков. Скоро они с Хольгером вновь потребовали музыки и, похлопывая друг друга по плечу, затянули новую песню. Хайделинда, отвыкшая от шумных празднеств, поморщилась, глядя на герцога и его собутыльника. Она повернулась к Сюнниве, которая тоже не очень любила такие пиры и сидела, равнодушно оглядывая зал.

— Ты не видела Эрленда? — спросила Хайделинда, стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия.

— Перед тем как я пришла к тебе, он встретился мне во дворе. Похоже, собирался куда-то. Лошадь стояла под седлом.

— Да? — погрустнев, переспросила Хайделинда. — Он мне ничего не говорил.

Сюннива внимательно посмотрела на подругу:

— Что это ты так беспокоишься о нем? Теперь тебе наставник ни к чему.

— Да нет, — смутилась девушка. — Это я просто так спросила.

— О чем разговор, милые? — вмешалась Гунхильда, повернувшись к девушкам.

— Мы говорим, госпожа, о монастырских нравах, — не моргнув глазом, ответила Сюннива.

— Мне показалось, — продолжала герцогиня, — что тебе там понравилось. Так?

Хайделинда, внутренне содрогнувшись, коротко ответила:

— Да, матушка, за время, проведенное там, я многому научилась.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Гунхильда. — А помнишь, как ты не хотела уезжать? Выходит, что твой отец и я были правы.

— Выходит, так, — прошептала Хайделинда.

Сюннива внимательно следила за молодой герцогиней и, увидев, что у той на глаза наворачиваются слезы, поспешила перевести разговор на другую тему:

— Госпожа! Так получилось, что у молодой герцогини нет совершенно ни одного подходящего платья, чтобы…

— Она могла взять что-нибудь из моей одежды, — недовольно ответила Гунхильда. — Хайделинда! — обратилась она к дочери, молча смотревшей куда-то прямо перед собой. — Хайделинда! — повторила она громче, видя, что та не реагирует на ее слова.