Кольцо власти - [57]

Девушка, почувствовав его взгляд, обернулась и, дразня, провела по губам кончиком языка, отчего Эрленда пронизала сладкая дрожь.

— Увидимся вечером! — промурлыкала герцогиня, бросив ему на прощание нежный взгляд фиалковых Глаз.

Эрленд стоял, захлестнутый чувством такого счастья, что, казалось, его душа просто не вынесет подобного состояния и разорвется от любви к Хайделинде. Девушки, щебеча и смеясь, удалились, а молодой человек еще долго стоял в галерее, облокотившись на подоконник, пока подбежавший слуга не окликнул его:

— Господин! Герцог желает с тобой поговорить!

«Нергал ему в кишки! — вспомнил Эрленд любимое ругательство Конана. — Я совсем забыл о нем. Надо пойти доложиться».

* * *

Красное, распаренное лицо Бьергюльфа излучало полное довольство жизнью, но Эрленд, войдя в комнату, пришел к выводу, что герцог чем-то встревожен, хотя и не хочет показать это.

— Как доехали? Что слышно в столице? — Герцог кивком головы пригласил Эрленда присесть и собственноручно налил ему кружку пенистого темного пива.

Эрленд коротко рассказал о поездке, не упоминая, разумеется, о нападении чудовища на границе с Аквилонией. Бьергюльф внимательно выслушал и довольно хохотнул, приняв привет от барона Амальрика. Особенно герцога заинтересовало пребывание Хайделинды в королевском дворце, но Эрленд, сославшись на свое отсутствие на приеме, отвечал односложными фразами.

— Нет, ты мне скажи, — упорствовал Бьергюльф, — король вспоминал о нашем герцогстве и обо мне?

— Месьор, — Эрленд развел руками, — спросите молодую герцогиню. Она там была, а я знаю все только с ее слов.

— Ты доволен наемниками, что сопровождали вас?

— Вполне.

— Я хотел бы поговорить с их предводителем, — сказал герцог, — как его имя? Забыл что-то.

— Его зовут Конан, — напомнил аргосец. — Он сослался на неотложные дела в Бельверусе и остался в столице на несколько дней.

— Хорошо… — задумался герцог. — Как приедет, сразу пришли его. Нет! — поправился он. — Лучше сразу же сообщи мне. Я сам его позову.

— Понял, месьор.

— Нет! — опять передумал Бьергюльф. — Распорядись, чтобы стражники на башнях смотрели в оба и сразу же сообщили тебе, нет, лучше прямо мне, когда увидят его приближение.

— Хорошо, месьор. — Эрленд старался не показать удивления столь преувеличенным вниманием герцога к простому наемнику-варвару.

«Интересно, в чем же дело? — подумал он. — Не грозит ли киммерийцу опасность? Или это начинает говорить нечистая совесть Бьергюльфа?»

Он вышел от герцога убежденный, что проявленный к его другу интерес не простое любопытство. Что-то за ним стоит. Но что?

Глава вторая

Эрленд был прав в своих подозрениях. Вчерашний приезд Краутвурста в замок не на шутку встревожил герцога. Весть колдуна о том, что варвару известно, как погиб предыдущий герцог Хельсингерский, заставила Бьергюльфа глубоко задуматься. «Теперь еще один знает, как все произошло на самом деле. Не исключено, что и ведьмы могли о чем-то проговориться. Но Амальрик — мой друг, — утешал себя герцог. — Он сам допрашивал колдуний и, конечно, рассказал бы мне, если что…»

Поговорив с Эрлендом, Бьергюльф расстроился еще больше. Этот проклятый киммериец болтается невесть где и вполне может брякнуть лишнее просто так или пустить слух по пьянке. Пойдет молва, недолго — и заинтересуется какой-нибудь интриган. Тогда положение может стать очень опасным. Герцог хмуро катал пустой бокал по столу, обдумывая возможные продолжения этой истории. «Надо, пока не поздно, — решил он, — убрать варвара с белого света, тогда можно будет вздохнуть спокойнее, А может быть, и Краутвурста? — мелькнула мысль. — Тогда вообще исчезнут все концы. — Бьергюльф почесал переносицу, обдумывая новый поворот дела, — Нет! Пока колдун мне необходим. Мало ли что. Кто знает, как может все повернуться? Маг, преданный тебе и повязанный, кроме того, смертью Гюннюльфа, еще пригодится. Где я найду другого?»

Теперь дело было за малым: когда появится киммериец, уничтожить его, но сделать это тихо, не поднимая никакого шума. Либо нож в спину, либо — это даже, пожалуй, лучше — отравить. Вот для этого и понадобится Краутвурст.

Разрешив мучившие его вопросы, герцог повеселел. Он вообще не любил слишком задумываться о делах, предоставляя, когда была такая возможность, отдавать решение различных проблем другим. Однако дело принимало серьезный оборот и требовало, чтобы он сам принял решение. Теперь, когда он вроде все продумал и оставалось только исполнить, Бьергюльф вновь обрел устойчивость духа и жажду удовольствий. Он велел кликнуть к себе Гутторма и отдал распоряжение о подготовке праздничного ужина в честь приезда Хайделинды.

— Смотри, все должно быть в лучшем виде, — предупредил он управляющего. — Все-таки для Гунхильды возвращение дочери — большая радость. Да и для меня тоже, — добавил герцог, хотя за время отсутствия молодой герцогини вряд ли вспомнил о ее существовании более трех-четырех раз, — больше всего на свете Бьергюльф был поглощен собственной персоной и удовлетворением своих потребностей. Однако он с первого взгляда оценил редкостную красоту Хайделинды. А красивых женщин Бьергюльф любил.