Кольцо власти - [32]

— Ты, наверное, очень ждала этого дня? — нарушил затянувшееся молчание довольно-таки глупым вопросом Эрленд,

Хайделинда, с легкой улыбкой оглядывавшая растирающиеся перед ними сады и поля зеленеющих хлебов, ответила не сразу. Она вдыхала полной грудью упоительный воздух свободы, не думая ни о чем особенном — просто наслаждаясь мерной поступью коня, взбирающегося по склону холма, шелестом дубовой рощи, окаймлявшей дорогу, свистом пролетающих птиц — и тем, что рядом с ней покачивается в седле человек, о встрече с которым она мечтала все эти два ужасных года. Ей не хотелось сейчас ничего больше, даже то, как сложится дальше ее жизнь после возвращения, волновало ее очень мало — девушка почему-то уверилась, что теперь все будет просто прекрасно. Вопрос Эрленда нарушил ее безмятежное состояние и вернул к действительности.

— Конечно, — просто ответила она, одарив его взглядом огромных фиалковых глаз.

— Ты ведь знаешь, что случилось с твоим отцом… — начал аргосец.

— Когда мне сообщили, я плакала целую ночь, — ответила Хайделинда, — но на следующий день весть эта печалила меня уже значительно меньше. Не знаю даже почему, — задумчиво произнесла она, — может быть, жизнь в монастыре отучила нас от нормального отношения к тому, что происходит в мире. А может быть, оттого, что я никогда не была особенно близка ни с отцом, ни с матерью. Она, кстати, здорова?

— Здорова и вполне счастлива, — осторожно ответил Эрленд.

Он никак не мог справиться с волнением, охватившим его в первый момент встречи, и совершенно не знал, как себя вести. Увидев Хайделинду, еще больше похорошевшую за эти два показавшихся ему бесконечными года, он окончательно потерял голову от любви. Эрленд искоса поглядывал на молодую герцогиню, стараясь найти подобающую тему для беседы.

— Как странно… — протянула девушка. — Дядя на столько не похож на моего отца. Впрочем, откуда мне знать, счастлива была с ним мать или нет? Мне не рассказали, как погиб отец, — повернулась она к аргосцу.

— Никто не знает, — придерживая коня, чтобы отстать от едущих впереди наемников, ответил Эрленд, — он исчез вместе с десятком слуг и егерей, когда отправился на охоту.

— Их искали в лесу?

— Две седмицы прочесывали все окрестности, но ты же знаешь, какие огромные у нас леса.

— Да, — задумчиво произнесла Хайделинда, — бескрайний лес, бездонные болота… пропасть там нетрудно. И никаких следов?

— Никаких, — подавленно кивнул Эрленд.

Его так и тянуло рассказать Хайделинде все, что он знал, но, памятуя указания варвара, аргосец молчал.

— Расскажи, что делается в замке? Как поживают Сюннива, ее брат Ивар?

— Сюннива очень ждет твоего приезда. Она помогает отцу вести хозяйство замка, но мне кажется, что в ней появилось что-то странное…

— Странное? Что же именно?

— Она была раньше веселая, помнишь, как вы вместе играли и пели? Теперь почти не смеется, даже на пиры герцога старается не приходить.

— Да уж, — не без ехидства заметила девушка, — я ее очень даже понимаю. Бьергюльф никогда не умел вести себя за столом, вечно начинал приставать ко всем девушкам подряд. Даже когда отец был жив, он не особенно сдерживался. Так что могу себе представить, что творится сейчас, — фыркнула она.

— А Ивар теперь в Бельверусе, — продолжал аргосец. — У нас останавливался барон Амальрик, он предложил герцогу отправить Ивара в столицу. Теперь он при дворе.

— При дворе? — переспросила Хайделинда. — Что ж, я рада за Ивара. Если повезет, сможет стать большим вельможей, В столице масса возможностей. Может быть, и титул получит, он всегда страдал от того, что Гутторм не наследовал баронство. А что, барон Амальрик дружит с Бьергюльфом?

— Ты же знаешь, — быстро ответил Эрленд, — герцог дружит со всеми, кто не прочь охотиться, пить на пирах и слушать его рассказы про затравленных медведей, волков и лосей. Правда, в последний раз им не повезло на охоте, медведь чуть не отправил всех на Серые Равнины.

После этого молодые люди долго ехали в молчании, каждый занятый своими мыслями.

Глава вторая

Остались позади равнины и дубовые рощи Аквилонии, и отряд въехал в пределы немедийского королевства. Патрульные на границе взяли с Эрленда положенную дань, и путники направились по петлявшей среди холмов дороге к Терскому замку, где собирались остановиться на ночлег. Поля уступали место небольшим перелескам, которые все чаще возникали, словно острова среди моря зеленеющих нив. Потом деревьев стало еще больше, и уже поля и луга, встречаясь все реже и реже, и свою очередь казались островами среди бесконечных елей и сосен, изредка перемежающихся буковыми и дубовыми рощицами. Отряд приближался к Пфальцскому лесу, огромному и дремучему, который едва пересечешь за день, да и то, если знаешь тропы в буреломе и имеешь хорошего коня. Через несколько лиг должен был показаться мрачный и угрюмый, под стать этому лесу, Торский замок.

Конан на всякий случаи выехал вперед отряда, поручив Барху и Сабрию вести лошадей с поклажей и прикрывать тыл кавалькады. Здесь следовало быть осторожным. Хотя замок был и недалеко, в густом лесу легко могли спрятаться десяток вооруженных людей. Часто бывало, что, внезапно выскочив из-за стены деревьев, разбойники грабили не ожидавших нападения путников и исчезали тайными тропами в глубине леса, прежде чем опомнившиеся люди успевали дать им отпор. Патрульные отряды, которые высылали, и королевская гвардия из самого Бельверуса, и стражники барона Торского, не успевали всюду, и это место имело дурную славу среди путешествующих по Немедии, Киммериец ехал не спеша, зорко вглядываясь в окружавший лес, примечая каждое движение и внимательно прислушиваясь к любому звуку.