— Давай поторопись, — хлопнул он буланого по крупу, — видишь, темнеет. Задержались, теперь надо нагонять.
* * *
— Ха-ха-ха! — заливисто хохотал Хольгер, слушая рассказ киммерийца. — Говоришь, просил, чтобы ты ему помог? — Большой весельчак, этот хозяин Ормхагена! — Отсмеявшись, спросил уже серьезно: — Значит, зверь был большой, высотой с вставшую на дыбы лошадь? — Не меньше, клянусь Кромом.
— Стало быть, это тот медведь, которого на днях поднял Бьергюльф. Мне рассказали, что он задрал человек пять из деревни герцога и собак не меньше полутора десятков. И ушел. Точно, тот самый. — Хольгер налил еще по кружке пива. — Давай пропустим пивка. Очень уж редкий случай. Я слыхал от стариков, что бывает, когда зверь приходит к человеку за помощью: медведь, очень редко — волк…
— Почему? — спросил Конан, но тут же рассмеялся, догадавшись сам: — Понял. Больного волка, не говоря уж о прочей мелкоте вроде зайцев, сожрут хищники, а вот медведя никто не тронет. Поэтому он и идет в последней надежде к человеку, чтобы не подохнуть. Этому повезло, клянусь хитроумным Белом!
— Действительно, зверю повезло, что он наткнулся именно на тебя, — похлопал по мощному плечу киммерийца граф. — Не знаю, решился ли бы я на такое, — признался он честно.
— А куда бы ты делся? — рассмеялся в свою очередь варвар. — Я лично другого выхода не видел!
Дорога от Ормхагена до Хельсингера была длинной, предстояло два-три дня скакать по лесным дорогам и тропам. Конан уже бывал проездом в Хельсингере, когда там еще правил старый герцог. Это было давно, во времена властвования короля Гариана, и поэтому варвар на всякий случай попросил Хольгера, чтобы тот поподробнее рассказал ему, как добраться до соседнего замка. По словам графа, который с трудом, как, впрочем, и Конан, разлепил глаза после вчерашней обильной попойки, выходило, что дорога простая и никаких сложностей по пути возникнуть не может.
— Тут сомневаться нечего, — покачиваясь, говорил Хольгер, — отсюда всего две дороги: одна на север в Пограничное Королевство, а другая, вон та, — он протянул руку куда-то вперед, — в Хельсингер. Главное, не сверни на тропки через Блудово Болото. Но это ты увидишь завтра, после ночлега в селении Верховен, через несколько лиг будет большой серый камень, серый-серый, — глядя на киммерийца мутноватыми глазами, добавил Хольгер, — как волк. Объедешь его слева и дальше так и дуй все время по этой дороге. Ну, прощай! Граф с сожалением расставался с Конаном, они провели вместе немало приятных вечеров за чаркой доброго вина или кружкой отменного немедийского пива.
— Благодарю тебя. — Варвар склонился с коня, чтобы пожать руку гостеприимному владельцу Ормхагена. — Если боги дадут и Нергал пасть не раззявит, увидимся еще.
Он тронул повод коня, и скоро огромные старые сосны и ели закрыли от взгляда оставшиеся позади башни и стены замка. Целый день киммериец ехал в одиночестве по пробудившемуся от зимнего сна весеннему лесу, и только птичий гомон и шелест ветвей сопровождали его на бесконечной лесной дороге. Места здесь были глухие, селения встречались редко, и случалось, путешественник ехал не один день, пока удавалось встретить какого-нибудь человека.
Эта покрытая пучками пожухлой прошлогодней травы дорога в лесу служила только для сообщения между разбросанными в бескрайних лесах деревушками, из которых два-три раза в год вывозились подати, собираемые графскими управляющими с крестьян. В остальное время дорогой почти не пользовались. Варвар переночевал в Верховене, где ему, как приятелю господина, был оказан достойный прием, и на следующий день к полудню достиг серого камня, о котором говорил Хольгер. От него в самом деле вели две дороги. Киммериец свернул налево и продолжал путь, надеясь через день достичь Хельсингера.
Сначала он не заметил ничего, что могло бы навести на подозрения, но через некоторое время почувствовал какое-то неосознанное беспокойство. Конан остановил коня и огляделся по сторонам. Вокруг не было ничего странного: лес как лес. Огромные деревья стояли в спокойном величии. И все-таки что-то насторожило варвара в этой неподвижности. Он прислушался. Так и есть! Тишина. Мертвое, глухое безмолвие: ни щебета птиц, ни шума ветвей — вообще ни одного звука, кроме собственного дыхания. Киммериец настороженно огляделся. По коже побежали мурашки. Сзади дороги не было. Той самой дороги, по которой он только что проехал! Ничего — только тесно сомкнутые стволы деревьев да низкий подлесок с распускающимися листочками. Все! Варвар пустил коня шагом, повернув голову назад. Нормально… Дорога как дорога.
Он проехал так сотню шагов — впереди не было ничего странного. Свежая трава пробивалась рядом с затопленными весенней водой прошлогодними следами от деревянных колес. Киммериец потряс головой, словно стряхивая с себя наваждение, снова оглянулся. И почувствовал, что волосы на голове зашевелились — сзади дороги опять не было.
«Похоже, спятил», — мрачно подумал Конан, но тут же отмел эту мысль — вроде бы не с чего.
Снова остановил коня и задумался, с тревогой оглядываясь по сторонам.
