Кольцо Веры - [8]

— Похождения иностранных «туристов» в Питере — это не ко мне, а за заботу спасибо. Если увижу что подозрительное, то сразу дам тебе знать!

— Ну, лады! Спасибо.

На том и распрощались. Зубов не мог сопоставить немногочисленные факты и понять, чем же заинтересовал «туристов» его старый приятель. Опыт подсказывал ему самую верную схему превращения непонятного в понятное. Советник вызвал порученца и распорядился установить за Полковником и его подругой полный контроль и скрытое силовое сопровождение.

Утром в номере Алексей с Верой обсуждали план на день. По телевизору шли местные новости: где-то открыли очередной памятник, где-то что-то закрыли после внеочередной проверки… Сводка происшествий в городе заставила Полковника вслушаться. Диктор рассказывал, как пятеро туристов из Италии, очень сильно перебрав виски в барах Петербурга, решили искупаться в Неве и не рассчитали свои силы. В результате — пять утопленников. При опознании трупов в морге присутствовал консул Итальянской Республики.

И еще один сюжет выходил за рамки обычных криминальных новостей. На втором этаже одного из городских зданий были найдены трупы мужчин с огнестрельными ранениями и перерезанными шеями. Там же было обнаружено четыре килограмма кокаина и много оружия. «Это похоже на разборки наркомафии», — подытожил диктор.

«Это же напротив нашего отеля», — отметил Алексей, и тут раздался долгожданный звонок от академика Пиоровского. «Спасибо. Будем через час», — обрадовался Полковник, с удовольствием наблюдая, как заметалась по комнате Вера, собирая разбросанную одежду.

Помощница Пиоровского встретила Алексея и Веру у ворот коттеджа и сразу провела их в кабинет академика на втором этаже.

— Мой юный друг, документ, что ты мне принёс, чрезвычайно любопытный! А в его подлинности я убедился, позвонив вашему, Верочка, руководителю экспедиции.

Это покаяние в страшном богохульстве, совершенном 1700 лет назад одним армянским кузнецом. Кстати, совершая святотатство, он и понятия не имел об этом. Монахи поручили ему рядовую работу — соединить копье, разделённое на две части самими святыми апостолами Фаддеем и Варфоломеем. Но это обернулась большой и тяжёлой проблемой для глубоко верующего кузнеца-армянина, которому церковь дала и начальное образование, и профессию. Вот что он пишет: «Я взял ту часть копья, где оно крепилось с древком, и отрезал от него два ровных кольца, чтобы закрепить остриё копья с двух сторон. Одним кольцом приковал я наконечник копья, а второе не понадобилось, и я оставил его себе в уплату за работу. Я уменьшил его под кольцо для натягивания тетивы лука. И с тех пор ни одна моя стрела не пролетала мимо цели».

Ужас его обуял в тот день, когда перед всем честным людом Армении католикос объявил об обретении Великой армянской церковью Копья, пронзившего Спасителя нашего Иисуса Христа. И представляет католикос всем Копьё, с которым он, кузнец, работал ещё недавно. Сомнения и терзания вынудили его покинуть Армению и направиться во Фракию.

Вот, собственно, и всё. Чертёж подтверждает рассказ кузнеца. Правда, есть одна догадка, которая не даёт мне покоя. Она касается византийских императоров, армян по происхождению. Первый из них был простолюдином, заметьте, из Фракии. Я имею в виду византийского императора Василия Первого Македонянина (Барсека). Манеры у него были ужасные, но сам он отличался выдающейся внешностью и такими же деяниями. Из грязи да в императоры. Основал он династию, и более чем 200 лет правили его потомки в Восточной Римской империи. Так вот, по преданию, он не снимал с пальца простое железное кольцо, хотя золото и серебро просто боготворил.

Очень необычна судьба Василия Первого до его избрания на престол. Никому не известным юношей армяно-славянской крови он явился искать счастья из Македонии в Константинополь. Здесь он обратил на себя внимание придворных своим ростом, громадной силой и умением объезжать самых диких лошадей. Слухи об этом дошли до императора Михаила Третьего, который дал ему работу конюха при царской конюшне. Потом, приблизив к себе его и особенно жену его, назначил Василия паракимоменом, практически главным министром императора, и вполне доверился своему новому любимцу. Вскоре Василий был объявлен соправителем и коронован в храме Святой Софии императорской короной. Однако он отплатил своему благодетелю в духе того времени — судьбоносно и вероломно, не желая оставаться коронованным рогоносцем и веря в своё предназначение. Заметив, что Михаил начал подозрительно относиться к нему, Василий безжалостно велел своим людям убить его, после чего сам сделался императором и царствовал до своей кончины в 886 году, передав корону своим детям.

Двухвековая македонская династия восстановила границы Византии по великим рекам — Евфрату на востоке и Дунаю на западе, добилась крещения киевских земель, подняла экономику и культуру Константинополя и вознесла его славу над всем миром. Но самая главная заслуга династии — объединение в монолитный народ славян и мало-азиатов. Огромный и богатый Константинополь своими соблазнами привлекал и втягивал в себя людей самых разных национальностей, искавших «карьеры и фортуны». Устойчивость Великой империи обеспечивалась единообразным поведением византийцев в социальной жизни — под властью базилевса над телами и православного патриарха над их душами. Это был момент высочайшей силы и славы, когда-либо достигнутый Империей. В то время Армения была частично присоединена к ней, частично — приведена в состояние вассальной зависимости, а Русь, приняв христианство от Византии, вошла с ней в более тесные религиозные, политические, торговые и культурные связи.