Кольцо князя-оборотня - [86]

Жаль, что постоянная величина не знала о моих мыслях, Егор осторожно, словно опасаясь нарушить несуществующее равновесие, погладил меня по щеке. Пальцы у него шершавые, и кожа потом долго горела от их прикосновения.

– Почему ты не сказала?

Я лишь молча пожала плечами, говорить все еще было тяжело, я боялась, что стоит открыть рот, и слезы вернутся.

– Авиакатастрофа?

Я кивнула. Авиакатастрофа. Самолет-птица. Синее-синее небо, черное поле и льнущие к земле крылья, машины и люди, люди и машины.

– Муж?

Снова кивок и снова воспоминания. Толик, который убеждает меня не волноваться, он обещает позвонить сразу, как долетит, и небрежно целует в щеку на прощание. Мы уверены, что расстаемся ненадолго, я уже приобрела билет на следующий же рейс, и… Билет мне потом обменяли, и я вернулась в пустую квартиру к мертвым цветам и живым воспоминаниям.

Охотник

Альдов, наверное, в тысячный раз проклинал себя за то, что связался с этой ведьмой и ее проблемами. А еще за то, что просто не увел ее из магазина, чего проще – цыкнуть на подругу, которая вылезла неизвестно откуда, и забрать Анастасию. Так нет же, захотелось посмотреть, какая она на самом деле, когда не притворяется и не играет в свои колдовские игры, и Егор смотрел. Подруга, похожая на суетливую рябую курицу, которая все никак не определится, куда бежать, и квохчет, крутится на одном месте, бестолково взмахивая пухлыми руками-крыльями, болтала. Анастасия слушала, склонив голову набок, и улыбалась, не как обычно, ехидно и с вызовом, а нормально, как улыбаются лишь близкому и родному человеку. А потом вдруг безмозглая курица сказала что-то про мужа, ребенка, самолет, который упал, и Егор понял, что он тоже подошел слишком близко.

Он ведь специально не стал выяснять, кто она такая, чтобы не подходить близко, а теперь вот само получилось. Теперь Егору придется считаться еще и с ее бедой, как будто своей не хватает, хорошо хоть плакать перестала. Он терпеть не мог плачущих женщин, чувствовал себя виноватым и беспомощным, а их нужно было утешать и успокаивать, обещать что-то такое несбыточное. Нужно было и ей пообещать, а вместо этого Егор стоял и гладил ведьму по голове, пока та не прекратила всхлипывать. Даже через одежду Альдов чувствовал ее дыхание, неровное, захлебывающееся, как у человека, который тонул, тонул, а потом вдруг взял и выплыл, но не мог поверить, что он и в самом деле выплыл, и поэтому дышал, точно в последний раз. А еще она дрожала, и Егору хотелось прижать ее к себе, спрятать под куртку, поделиться теплом или сделать хоть что-нибудь, чтобы она перестала дрожать.

После той ночи, в гостинице, он еще мог откреститься от ведьмы, наврать себе про обстоятельства и случай, но это было раньше, а сейчас он отвечает за эту черноволосую птицу.

Уж лучше бы она оставалась ведьмой.

Только в машине Анастасия окончательно пришла в себя, об имевшей место истерике свидетельствовали лишь покрасневшие от слез глаза да сжатые кулачки. Закусив нижнюю губу, ведьма смотрела вперед. Егора так и подмывало сказать что-нибудь такое, веселое, чтобы она рассмеялась и успокоилась. Черт, это уметь надо так вляпаться!

– Это Толик хотел, чтобы мы в Греции отдыхали, – неожиданно сказала Анастасия.

– Толик?

– Мой муж. Он говорил, что два года пахал как проклятый и заслужил право на отдых. А тут еще путевки горящие, как раз три, для меня, Толика и Валентины. – Голос предательски дрогнул. Егор попытался сосредоточиться на дороге, нужно приказать ей заткнуться. Анастасия послушается, ей и самой не слишком хочется вспоминать, а уж Альдову ее воспоминания точно ни к чему. Но тогда зачем он продолжает слушать?

– У Толика своя фирма была, он постоянно работал, целыми днями работал, и ночью иногда, ты не подумай ничего такого, Толик мне не изменял, он никогда бы мне не изменил, он меня любил. И меня и Валюшку. Он так радовался, когда наконец получилось вырваться в отпуск. Мы все радовались. И Греция. Там очень красиво, солнце, море, зелени много, вино, архитектура, пляжи… Я непонятно говорю, да? Но я так запомнила, с вином и пляжами. А море еще холодное было. Май. В мае неудобно летать в отпуск, правда?

– Правда, – осторожно согласился Егор. Значит, вот какая у нее была семья, муж и ребенок. Муж все время работал, и ведьма ему верила. Верила без доказательств и оправданий, на слово, просто потому, что любила. И дружная семья собралась в отпуск. Сам Альдов в отпуск не ходил лет пять, наверное, а вероятно, и больше. Когда позволяло время – не хватало денег, когда же деньги перестали быть проблемой – не стало времени. Да и желания, зачем ехать куда-то с женщиной, которая тебя ненавидит и следит за каждым твоим шагом в ожидании повода, чтобы вывалить эту свою ненависть.

– Мы пробыли в Греции три дня. А на четвертый Толику позвонили, на фирме что-то произошло, и срочно требовалось его присутствие.

– Он решил улететь? – Егор понимал того, незнакомого ему мужчину, который очень беспокоился о своей работе, фирме, конкурентах и еще тысяче важных «деловых» вещей, Альдов и сам поступил бы точно так же.

– Да. А билетов не было. Только на следующий вечер, но Толика это не устраивало. Он спешил очень. Очень спешил, – задумчиво повторила она, глядя на дорогу. – Мы уже почти решили купить на завтра. Мы бы вместе полетели, я не хотела оставаться без Толика, мы с Валенькой и дома отдохнули бы… Как ты думаешь, если бы мы полетели тогда, ну, на следующий вечер… Я хочу спросить…