Кольцо княгини Амондиран - [2]

Дамиана всегда поражало, что при этом его господин очень хорошо разбирался в людях, вернее, в их душевных качествах.

Надо сказать, хотя для определения качеств человека Ромуальд умом не пользовался, интуиция почти никогда его не подводила. В мужчинах он разбирался отлично. Всегда мог сказать, кто хороший человек, а кто сволочь, кто честен, а кто лжет не краснея, кто пришел с открытым сердцем, а кто таит камень за пазухой.

Десять лет назад он выбрал Дамиана из толпы соискателей, практически просто ткнув в него пальцем, и приобрел не просто честного управляющего для своих земель, соратника во всех делах, но и настоящего друга. Когда Дамиан допытывался, как ему это удалось, каков был критерий выбора, князь только отмахивался: «Сердце подсказало».

С женщинами было хуже. Красивая внешность закрывала Ромуальду глаза на все остальное сразу и очень надолго, если не навсегда. А по наблюдениям Дамиана, выдающаяся красота очень редко уживается с хорошим характером и умом. В одной даме обычно присутствует одно, реже два из вышеперечисленных качеств, а три не встречаются практически никогда.

При этом сам Ромуальд отличался удивительной для мужчины изящной, благородной красотой, отнюдь не делавшей его облик женственным. О его синих глазах грезили по ночам девицы, совершенство черт его лица и фигуры вдохновляло скульпторов. Конечно, рядом с таким мужчиной могла быть только божественная красавица, другие было просто его недостойны.

Еще бы подумать, что внешность должна сочетаться еще хоть с чем‑нибудь хорошим… например, с мозгами.

Азильда была красива. Очень красива. Других положительных качеств она не имела. Отличалась склочным характером и невообразимой глупостью. Чтобы крутить ею как угодно, надо было только петь ей дифирамбы. Под эту музыку она была готова на любой идиотизм, разве что с башни вниз головой бы не кинулась.

Вдобавок она была не слишком хорошо воспитана для высокородной дамы. Дочь сальвинского графа, она выросла в убеждении, что за эту красоту ей все должны. Людей в целом она не любила и презирала, подозревая, что не все в восторге от ее небесной прелести. Поэтому тех, кем она могла помыкать, начиная от последней горничной и заканчивая собственным мужем, она гоняла в хвост и в гриву, ибо только так могла подтвердить для себя собственную значимость.

Запросы ее не отличались скромностью, хорошо еще что звездочку с неба не требовала. Но стоило ей встретиться с отпором ее безумным притязаниям, как она начинала визжать и браниться как рыночная торговка.

Конечно, в невестах она вела себя так, как учила маменька: скромно улыбалась и со всем соглашалась. Но стоило ей стать женой, как она себя показала.

Очарованный ею Ромуальд поначалу готов был выполнить любые капризы прекрасной дамы, но очень скоро его возможности пришли в конфликт с ее желаниями. Амондиран — не такое уж богатое княжество, выкладывать половину его годового дохода за ожерелье или диадему было попросту невозможно.

Услышав первый раз отказ, красотка связала его с Дамианом и была права. Именно он не позволил князю разорить княжество ради прихоти жадной сучки. Зная, что логические доводы не подействуют, советник решил сыграть на чужом поле и нарисовал перед сюзереном картину бедствий простого народа, от которой заплакал бы даже камень.

Ромуальд проникся настолько, что резко отказал жене. С этого момента его семейная жизнь покатилась под откос. Отношения князя с женой нельзя было назвать нормальными: они спали вместе только когда не были в ссоре, а ссорились почти каждый день, как по расписанию.

Пять лет брака не ознаменовались рождением наследника. Азильда даже не забеременела ни разу. Зато нервы всем в замке успела вытрепать.

И вот она сбежала! О радость! О счастье! Дамиан опасался лишь одного: что это шутка и красотка через пару дней вернется. Поэтому так старательно расспрашивал друга об обстоятельствах бегства злобной фурии.

Конечно, Ромуальд сейчас расстроен и оскорблен. Но вскоре он почувствует, насколько легче ему стало жить и переменит свое мнение. Главное, не допустить, чтобы злыдня вернулась, а этот благородный дурак ее простил и принял.

В любом случае его надо расспросить. Подробный рассказ о злоключениях обычно успокаивает, переводя собственное несчастье в некую литературную область. А там и до взгляда со стороны недалеко. Может, князь еще томик стихов выпустит, какой‑никакой, а доход.

Ромуальд не собирался держать переживания в себе, поэтому заговорил горячо, но сбивчиво:

— Понимаешь, я ничего не понимаю! Мы с ней сегодня даже не ссорились!

— Интересно почему?

— Не успели! Она после завтрака сказала, что собирается съездить в храм Доброй Матери. Ну, тот, главный, который стоит в месте силы.

Храм Доброй Матери, о котором шла речь, находился не в столице княжества, а между ней и Нидором, вторым по значению городом княжества, ближе к последнему, на границе с Сальвинией. Это действительно было место силы Доброй Матери. Туда шли молиться о даровании потомства не только жители Амондирана, но и из сопредельных стран, и многим богиня помогла. Так что поездка Азильды в такое место не вызывала подозрений.