Кольцо для девушки с петардой - [49]

— Я всегда так делаю, мне нетрудно, а людям приятно! — пояснила она, а Лера вздохнула и покачала головой.

Ворота распахнулись, и «Пежон» неторопливо покатился по дорожке, пока не остановился перед громадным каменным домом. На пороге уже ждал хозяин — моложавый мужчина средних лет.

— Лерочка! Рад видеть! Проходите, пожалуйста! Володя сказал, что вы не одна, с друзьями, проходите!

Он посторонился, и «друзья» гуськом просочились в дом.

— Петр Валентинович… — Лера приостановилась, но хозяин запрокинул голову и умоляюще прижал руки к груди:

— Лерочка! Просто Петя или Петр — как вам удобно! Прошу!

— Хорошо… Петя, — с запинкой выговорила Лера, а Юлька прыснула. Лера погрозила ей кулаком и шепотом спросила: — Как тебе интерьер?..

— Ужасно! Нет, Лер, ну надоело уже, правда! Кругом красное дерево, различные шкуры, неизменные кожаные диваны, при этом непонятная тяга к дворцовым интерьерам! Откуда она у них? — возмущалась девушка, брезгливо трогая толстую, щедро позолоченную лепку на стене.

— Он ювелир, — Лера пожала плечами, шагая за хозяином и держась за теплую Володину руку.

— Лепные потолки слепят позолотой, напольные вазы — из муранского стекла, точно! — дерутся за место с массивными резными комодами, обильно украшенными инкрустацией. Посмотри! — продолжала кипятиться Юлька, указывая подбородком на ни в чем не повинные вазы из вышеупомянутого стекла.

— Мебель выглядит настолько серьезной и громоздкой, что, решив присесть, я бы предпочла спросить сначала разрешения, причем у нее же! — выпалила дизайнер и тут же испуганно замерла, поскольку Петр замолчал и в тишине ее шепот раздался просто оглушающе.

— Все правда настолько ужасно? — с улыбкой спросил он, прихватывая Юлю за локоток.

Юлька покраснела и набрала в рот воздуха, оглядываясь на Леру в поисках поддержки.

«Выкручивайся теперь!» — показала язык Лера, посмеиваясь.

— Нет, конечно, в вашем доме есть и изящные предметы обстановки — например, в холле! — быстро реабилитировалась Юлька. — Такая небольшая кушеточка с позолоченными ножками и светлой кружевной обивкой. Мне очень понравилось! — она преданно посмотрела на хозяина.

— Как насчет гостиной? — улыбнулся Петр, показывая на тяжеленный, огромный стол из красного дерева, у которого стояли довольно изящные обеденные стулья. Натуральное состаренное дерево блестело, покрытое воском, круглая спинка каждого стула была заключена в фигурную рамку, а на шелковой обивке сиденья лежали декоративные подушки из тонкой полосатой ткани, перевязанные кокетливыми бантиками.

Лера снова незаметно вздохнула. И что Юльке не нравится? Мило, очень мило! Но мало… Угрюмых кресел было все-таки большинство. Зачем им столько?

Петр Валентинович оставил Юлю в покое, направив ее внимание на итальянские фарфоровые люстры, очень, кстати, неплохие, а сам пригласил Леру в зимний сад, которому, собственно, и требовалась консультация дизайнера. Владимир отправился с ними, а Юлька осталась с люстрами и таксой, которая вскоре вырвалась и убежала.

— Лина! — топнув ногой, закричала Юля. — Ты куда?

Осторожно ступая по персидским коврам, она перемещалась по гостиной, тихонько подзывая собаку. Хитрая такса не отзывалась. Наконец, под одним из диванов Юля услышала знакомый шорох маленьких лапок. Маленьких охотничьих лапок и хитрого длинного носа.

Девушка присела на корточки, отогнула свисающую до пола шкуру какой-то, может статься, что именно новозеландской, овцы и заглянула под диван. Конечно, собака пряталась там — озорные блестящие глазки светились в темноте.

— Лина, иди сюда, — позвала Юля. — Лина! Мы уходим! — она решила напугать хулиганку.

Но такса и не подумала послушаться и перебежала в другой угол, более темный.

— Лина, несносная собака! Ко мне! — надрывалась Юля, но не слишком громко, помня о хозяине дома и о до сих пор не обнаруженной хозяйке. А они планируют здесь остаться на ночь, между прочим, так что следует вести себя прилично, а она и так уже… задела Петра.

Таксу девушка не достала, но зато вытащила на свет носок от Гуччи — характерный бежево-коричневый узор был немного покрыт пылью, что не делало чести уборщице этого дома. Впрочем, ее поблизости и не наблюдалось, скорей всего, уже уволена. «И за дело», — подумала Юля.

— Юль, ты что делаешь? — удивленный возглас Леры, неожиданно раздавшийся сверху, заставил вздрогнуть и выронить носок. А к Лериному присоединился не менее удивленный голос хозяина:

— Юля?!

Проворно развернувшись лицом к зрителям, Юля тем не менее пыталась не упускать из виду подлую собачонку, поставившую ее в такое неловкое положение. Надо теперь как-то выкручиваться! Про собаку она говорить не хотела — вдруг такса там что-то наделала, всех же выгонят! Или посадят! Или только Лерку — у нее, вон, и так приводы в полицию имеются!

— Ээээ… я делаю зарядку! — выпалила она, приподнимаясь на полу. — Дело в том, что у меня редкая болезнь позвоночника, и мне необходимо каждые полчаса делать специальную зарядку! — пыхтя, девушка продолжала отжиматься.

Увлеклась, вспомнила, как учил один знакомый каратист, и отжалась еще пять раз на кулаках. Лина выбралась из-под дивана и присоединилась к Лере с Владимиром, а также к хозяину, Петру, застывшим в немом изумлении. Теперь такса с преувеличенным вниманием наблюдала за упражнениями старательно пыхтящей Юли. Ну она получит сегодня!