Кольцо для Академии Наук - [2]

Уже совсем засыпая, Геннадий с тревогой подумал, что в сказках кольца рассчитаны на исполнение трех желаний. Трехразового, так сказать, пользования. Он пробормотал:

— Пусть это кольцо исполняет не  три, а сколько угодно желаний... — и повернул кольцо слабеющими ото сна пальцами.

Это было последнее, что он помнил. Он уснул сразу, как будто кто-то накрыл его темным плотным покрывалом. 

4

Проснулся Геннадий сам, без будильника. Солнце било в незашторенное окно, щекоча теплыми пальцами ресницы. Створка рамы чуть отошла,  и в щель  тянуло  прохладой.  С  улицы  доносился утренний деловитый шум автомашин и трамваев. Геннадий полежал минуту, не открывая глаз.  Легкая улыбка пробежала по его  лицу.

"Надо же присниться такому!" — он потянулся, закинув за голову руки и сплетя пальцы  — они  наткнулись  на  кольцо. Геннадий засмеялся,  вспомнив, как вчера нашел его. Все было ясно — вот откуда толчок этим странным снам!  Геннадий  отбросил  простыню, вскочил с  дивана,    распахнул окно, глядя  на  вспыхивающую бесчисленными солнечными искорками морщинистую скатерть пруда. Он так и подумал — "скатерть",  и вспомнил  "скатерть-самобранку"  в своем сне. Он хотел улыбнуться,  но улыбки не получилось — что-то тревожило его за спиной,  в комнате. И это "что-то" было связано со "скатертью-самобранкой".

Геннадий медленно обернулся,  обегая взглядом комнату.   Вот оно!

На табуретке стоял, такой безобидный вне связи со "сном" Геннадия, ковш с остатками влаги на дне.

Геннадий  серьезно  посмотрел  на  свои  руки — серебром сверкнуло на мизинце кольцо.  Также серьезно он  взялся  за  него правой рукой и повернул: "Хочу, чтобы на столе стоял букет сирени!"

Он не удивился, увидев разом появившуюся на столе,  в трехлитровой банке, охапку белой душистой сирени. Он не удивился сирени, хотя сирень давно отцвела.  Он удивился банке.  Почему в банке? Не в кувшине,  не в вазе, а именно в банке? В стеклянной банке, в каких продают маринованные огурцы?

Геннадий подошел к столу, пощелкал по банке  ногтем. Она отозвалась коротким стеклянным звуком, Геннадий хмыкнул и  пошел умываться.  Банка его убедила.  Он поверил в  кольцо.    Сразу  и безоговорочно. Уже одевшись,  Геннадий так,  для пробы,  сотворил себе завтрак. Доедая его, он подумал о том, что принял все чудеса как должное. Как будто бы так оно и должно было быть.

Перед уходом он заставил комнату всякими вещами, но  потом спохватился, убрал их поворотом кольца и заторопился на работу.

5

Геннадий работал в институте электроники. Сейчас почти в каждом городе есть такой институт. Рассказывать о его работе нет смысла; специалисту не интересно, а неспециалист не поймет. Скажем только, что работа у него была скорее интересная, чем неинтересная. Шеф был им скорее доволен, чем недоволен. В лаборатории их работало пятеро, не считая шефа. Они делали и испытывали схемы. Шеф делал диссертацию. Так шло уже много лет. Все они хорошо друг друга знали. Слишком хорошо, даже неинтересно, Геннадий заранее знал, кто, что и когда скажет.

Вот раздался трагический выкрик:

— Шеф!

Рита, испугавшись, захлопнула японский косметический набор и смахнула его в ящик стола.

Все захохотали. Шеф всегда приходил на работу через полчаса после ее начала, это знали все, знала и Рита. Но каждое утро кто-нибудь обязательно кричал: "Шеф", а Рита — всерьез пугалась.

Геннадий был сегодня в приподнятом настроении. Чудеса продолжались. Отчет, который он писал уже три дня, кольцо закончило за три секунды. Три секунды — столько понадобилось времени, чтобы шепотом загадать желание и повернуть на пальце кольцо.

Оставшееся до прихода шефа время Геннадий провел, размышляя о свалившихся на него возможностях. Их было столько, что разбегались мысли. Удивительно, он поверил в кольцо, хотя еще вчера посмеялся бы над любым, кто рассказал бы ему такую историю. Сказочную историю. Сказочную? А почему бы и нет? Взять хотя бы ковер-самолет или гусли-самогуды... Чем не магнитофон — эти самые гусли-самогуды?

Геннадий так задумался, что не заметил появления шефа. Тот важно, как всегда, прошествовал в свой "кабинет", отгороженный от лаборатории двумя шкафами. "Прошефствовал" — так говорили о нем. Разумеется, за его спиной.

— Геннадий Алексеевич! — послышалось из "кабинета". Геннадий вскочил, подхватил отчет, положил его шефу на стол и отправился в коридор — покурить и проверить только что возникшую идею.

В коридоре было пусто. Перечеркнутый рамой, падал на пол квадрат солнечного света из окна. Толклись в луче пылинки, ковер в световом квадрате тоже был пыльным. За пределами квадрата пыли заметно не было.

Геннадий остановился и закурил, собираясь с мыслями. Что такое ковер-самолет? Летательный аппарат, оформленный в виде ковра! Принцип действия — антигравитация. Управление, повидимому, от биотоков, ведь нигде в сказках не говорится о кнопках, рычажках и тому подобном...

Геннадий тихо засмеялся: "Сейчас проверим!" Он прошептал ковру: "Стань ковром-самолетом!" — и повернул кольцо. Ничего не произошло. Ковер лежал как прежде.

— Ну да, конечно...- пробормотал Геннадий, и скомандовал:— Лети!