«Какое отношение эта красота имеет к Ортанку? Видимо, просто коллекционный раритет…»
Полюбовавшись старинной работой безвестного восточного мастера, он пошёл дальше. Ничего приближающего их к цели не нашлось и здесь.
Истории храма была посвящена отдельная экспозиция, на первом этаже стоял даже здоровенный каменный саркофаг одного из жрецов. Пустой. Искусно вырезанные барельефы и руны покрывали всю его крышку, стоящую рядом.
Храм просуществовал здесь не меньше тысячи двухсот лет: самые древние находки относили примерно к две тысячи двухсотому году до новой эры. Почти пять тысяч лет назад! Это был храм Алу — бога огня и камня. Жрецы поддерживали постоянные тесные связи с близлежащим гномским государством Агларонд (гномы тогда жили в пещерах, впоследствии проданных Хорнбургу); судя по всему, именно гномы помогли выкопать под храмом огромную сеть тоннелей — знаменитые катакомбы Альтемпле. В основном они были давно обрушены и завалены, но всё равно ходила масса страшных сказок о пробравшихся туда в поисках сокровищ диггерах, которые плутали там, попадали в ловушки, заходя глубже и глубже, и погибали, не найдя выхода наверх. Сейчас катакомбы понемногу стали приводить в порядок и даже обещают скоро открыть туда небольшой экскурсионный маршрут.
Удалось вживую увидеть и плиты с высеченной на них легендой о создании башни. Но и тут ребят постигло разочарование: плит было выставлено всего три — как раз их изображения Элле находил в сети. Экскурсовод пояснила, что остальные камни находятся либо на изучении и реставрации в Изенбургском музее, либо в запасниках: место в экспозиции ограничено и выставлять два десятка почти одинаковых, довольно громоздких плит не имеет никакого смысла.
— А текст легенды можно прочитать на стенде. К сожалению, полным его назвать нельзя, так как часть плит утрачена. Хотя, возможно, они будут ещё найдены: раскопки ведь понемногу продолжаются…
В общем, вся их поездка грозила не принести никакого ощутимого результата. Макс поинтересовался, можно ли пообщаться с кем-то из археологов, непосредственно работающих с этими плитами. Оказалось, что почти все они работают в Изенбурге, один из ведущих специалистов в этой области вообще амандорец и живёт где-то за океаном.
На вопрос о Кольце Сарумана экскурсовод лишь пожала плечами: Сармун, мифический строитель Ортанка, фигурирует только в этой легенде с плит. Больше никаких упоминаний о нём нигде нет, и вряд ли можно с уверенностью сказать, существовал ли такой человек вообще когда-либо. И, конечно, никто ни о каких его кольцах никогда не слышал.
НИТОЧКА РАЗМАТЫВАЕТСЯ
Удача улыбнулась совершенно неожиданно, когда ребята уже начали было унывать. Она явилась в виде женщины с тёмными, почти чёрными волосами и такими же тёмными блестящими глазами, одетой в ярко-красный брючный костюм. После вопроса Макса о кольце она внимательно выслушала невразумительные пояснения экскурсовода, а потом легонько дотронулась до рукава Макса.
— Быть может, вы имеете в виду Кольцо жрецов? — спросила она.
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Не знаю, возможно и так. Знаете, есть поэма Эохида об Ортанке…
— Вы читали «Твердыню»?! — удивилась женщина.
— Читали, — улыбнулся Макс. — Там упоминается кольцо. Мы думали, если оно на самом деле существует и хранится здесь, то очень неплохо было бы на него посмотреть. Но, видно, не судьба.
— То есть вы тоже полагаете, что Кэрмунд и Сармун — один и тот же персонаж?
— Ну а почему нет?
— Большинство специалистов всё же сходятся на том, что эта гипотеза малодостоверна. Ведь времена строительства храма и эпоху, описываемую Эохидом, разделяют тысячелетия. Даже если «Кэрмунд» — искажённое «Сармун», логичнее предположить, что здесь просто совпадение имён. Эохид даже вряд ли мог позаимствовать имя из легенды, ведь в его времена плиты ещё не были найдены…
— Но в те времена могли быть и другие источники.
— Но время… Знаете, рассуждения эти всё равно на пустом месте.
— Вы правы. А вы что-то сказали о Кольце жрецов.
— А! Это несколько другая история. Хотя и имеет отношение к Эохиду и Ортанку. Хотите, расскажу?
— Конечно!
Ребята тоже слушали в оба уха.
— О, это почти роман! Дело было так. Когда Роланд, младший сын императора Алькарна, решил создать в башне музей, у него была уже здесь собрана масса всяких диковинных вещей: чаши, оружие, украшения, маски, коллекция черепов… А тогда как раз входила мода на скульптуры. И он сделал большой заказ арнорскому придворному мастеру на изготовление семнадцати статуй для своего музея. И одной из скульптур была фигура сидящего в кресле жреца Кэрмунда. «Твердыня» была написана немного раньше и, судя по всему, имела успех. Роланд, являясь владельцем Ортанка, никак не мог пройти мимо этой поэмы.
Статую поставили в одном из верхних помещений, где, по мнению Роланда, мог сидеть героический жрец. Но Кэрмунду полагалось кольцо! В коллекции принца было несколько старых колец, некоторые из которых вроде бы действительно были найдены в Ортанке. Одно из них и положили на стол рядом со статуей, а под кольцо поместили обрывок какого-то древнего пергамента. Чтобы всё было как в поэме.
