Кольцевой разлом - [14]

  - Гость должен представиться,- остановившись, заявил Корсаков и протянул руку грустному блондину. - Меня зовут Виктор.

  - Саша,- сказал блондин и подал Корсакову узкую горячую ладонь.

     - Анатолий,- отрекомендовался Толян. Вся компания, возглавляемая Сашей,

  по извилистым коридорам, увешанным агитационными стендами, направилась куда-то вглубь здания. Наконец перед освещенным дверным проемом, из которого доносился застарелый запах человеческого пота, Саша остановился и, согнувшись в поклоне, пригласил:

  - Милости просим.

   Корсаков оказался в спортивном зале. По периметру зала были установлены шведские стенки, ближе к стенам возвышались турники, брусья и прочие гимнастические снаряды. В углу на стопе матов белела расстеленная постель. В самом же центре зала из нескольких ученических столов был составлен большой пиршественный стол, вокруг которого теснилось множество пустых покуда стульев. По свободному пространству зала расхаживал приземистый толстяк с лицом не менее багровым, чем у Толяна, с маленькими и свирепыми водянистыми глазками и короткой светлой бородой. Увидев вошедших, толстяк нетерпеливо закричал:

  - Ну что, Крутой проснулся?

  - Должен тебя огорчить,- сокрушенно ответил Саша,- старая свинья продолжает дрыхнуть. Ты проиграл, старик, собирайся в дорогу.

  - В какую дорогу?- зарычал толстяк. - У тебя денег нет, у меня нет, у Толяна, разумеется, тоже. Вот все, что мы могли сегодня себе позволить,- и толстяк трагическим жестом показал на две пустые бутылки из-под вина, стоявшие на столе. Однако при этом он покосился на Корсакова, и в его кабаньих глазках блеснула надежда.

  - Полагаю, я смог бы разрешить ваши затруднения,- заметил Корсаков.

  -Да, Алексей, на улице мы только что встретили вот этого прекрасного человека, и он согласился профинансировать наши сегодняшние развлечения,- сообщил Саша толстяку. - Скажи, ты рад?

  - А как же!- заревел толстяк. - Не часто нынче встретишь добрую душу! Вас как звать, простите? Так вот, Виктор, я вас прошу, чтобы все было в пределах разумного. Я не могу позволить, чтобы вы пошли из-за нас по   миру. Толян сейчас сбегает и все принесет... Собирайся, Толян.

   Подмигнув Корсакову, Толян показал ему отобранные у чахлой девицы деньги и тоном джентльмена произнес:

  - Все, что имею, вношу в общий фонд. Плюс мои ноги.

   Отыскав в раздевалке спортзала огромную дорожную сумку, Толян удалился, а Корсаков завязал беседу с Алексеем и Сашей. Попытки втянуть в разговор худосочную девицу он скоро бросил, поскольку она говорила так, будто с трудом подавляла зевоту, и постоянно высокомерно улыбалась уголками губ. Когда Корсаков видел эту улыбку, ему хотелось схватить со стола бутылку и ударить ею девицу по голове. В течение беседы выяснилось, что Саша, Алексей, Толян и Крутой являются работниками бригады так называемой вневедомственной охраны и в ночное время караулят находящиеся в округе учреждения. Вневедомственной охрана называлась потому, что не подчинялась начальству тех учреждений, которые охраняла, и хотя и находилась под контролем милиции, но имела свое собственное начальство. Как сообщили Корсакову собеседники, нынешним их бригадиром была бывшая балерина Большого театра, а ныне подруга Толяна. При этих словах худосочная девица презрительно фыркнула. Услышав ее фырканье, Алексей переметнулся на стул рядом с ее стулом, обнял девицу за бледные плечи и страстно забормотал:

  - Чаровница! Святая! Брось своего негодяя, который изменяет тебе на каждом шагу! Обрати наконец внимание на истинно благородного человека!

  - Так вот,- невозмутимо продолжал Саша, не обращая внимания на сцену ухаживания, разворачивавшуюся прямо перед ним,- мы практически независимы и от администрации тех мест, которые охраняем, и от милиции. Все ключи у нас, ночью мы здесь хозяева.Толян сейчас вообще здесь живет, потому что лето, у студентов каникулы... Он в другом корпусе на чердаке бражку поставил, а в этом заквасил капусту, чтобы было чем водку закусывать. Правда, водку сейчас хрен достанешь, но у нас есть источник на Центральном рынке - Толян как раз туда побежал.

     - Под этой грубой оболочкой бьется благородное сердце!- обнимая девицу, гнул свое толстяк. - А твой Толян - мразь, подонок...

   В этот момент в спортзал ввалился Толян, тяжело дышавший и весь перекосившийся под тяжестью огромной туго набитой сумки. За ним в дверях теснились еще какие-то фигуры.

  - Толик!- радостно воскликнул толстяк. - Заходи скорей! А мы тут как раз о тебе говорили!

  - Да уж, могу себе представить,- мрачно пробурчал Толян, подходя к столу и осторожно ставя на пол сумку. Ее содержимое глухо звякнуло.

  - Где затарился?- поинтересовался Саша.

  - Где всегда,- ответил Толян и добавил: - Попозже Ашот с другом обещали подойти. Собираются принести арбузы, между прочим.

  - Хорошим людям всегда рады,- кивнул Саша. Вместе с Толяном пришли две энергичные девицы с не слишком красивыми, но веселыми лицами, а также очень молодой человек, выполнявший, видимо, роль сопровождающего. Этот юноша улыбался постоянно - можно было даже заподозрить, что он накурился "травки", однако затем Корсаков понял, что подозрение несправедливо и юноше попросту ужасно нравится общество и вся окружающая обстановка. Девицы принялись выставлять на стол бутылки и нарезать закуски, порой по-хозяйски покрикивая на мужчин. На столе появились тарелки, вилки, стаканы и прочая утварь. За день своих скитаний по Москве Корсаков успел обойти несколько магазинов, дабы начать хоть немного ориентироваться в ценах, и теперь понял, что Толян, делавший закупки на его деньги, нисколько не стеснялся в расходах.