Кольца Джудекки - [12]

- При нас еще охранник отирался мелкий такой, белесый.

- Ивашка. Мне сдается, он нарочно к нам с острова убег. Крюковский подсыл. Зато, как быстро тут кое с кем спелся!

"Байкер" умолк. Илье, наконец, представилась возможность расспросить старожила о насущном:

- Какие тут деньги ходят?

- Медные. Серебра две рубленые гривны по слободе гуляют. Может и золото есть.

Тока, не видал. Ты за деньги-то не переживай. Тута с голоду не помирают. Два раза в день выдача каши. Ежели прижмет нужда, ступай к управе. Утром и вечером - дармовая кормежка. Некоторые так и живут. Кто работает, те, конечно, дома питаются.

В Игнатовке, например, совсем наоборот. Если не работать, враз ноги протянешь. А и работая, тоже не заживешься. Крюковка, та рекой живет.

За разговором они спустились до поворота. За ним улочка вливалась в широкую набережную. Русло замыкал высоченный, - куда там домашним мостовым ограждениям, - гранитный парапет. Каждые пятьдесят метров каменная стенка прерывалась.

Просветы загораживали тяжелые деревянные щиты. Илья глянул по течению. Отсюда хорошо просматривалась монументальная стена, перегородившая и город и реку.

Высота - метров пятьдесят. Громадина. Река текла или под нее или сквозь. Страж пояснил:

- Стена от моря защищает. Что за море никто не видел. Говорят в ем воды много.

Видал речные берега?

- Высокие.

- Они со сторон воды еще и с уклоном. Чтобы твари, которые с присосками, забраться не смогли.

- И такие есть? - Илья оторвался от созерцания стены. Интерес к архитектуре уступил место оторопи. В немерянных глубинах здесь, оказывается, затаились монстры. Привычное понимание речки, - много ила, чуть меньше мазута и чахлые мутанты-пескари, - сразу уступило место стойкому чувству опасности. К тому же на набережную не выходило ни одного окна. Дома как один стояли к воде облезлыми задницами.

- Больница в какой стороне?

- Вон там, под самой стеной. Иди прямо. У последнего дома - дверь. Не стучи, так заходи. Они по дневному времени не запирают.

- Странное место для лечебницы.

- Это ты с нашими делами пока не знаком, - сказал стражник и развернулся, уходить; ладно, вообще отвечал на вопросы, до места почти довел - хороший человек. - Мне домой надо. Дальше сам не заблудишься. Если по дорогое опять кто пристанет, ты главное окружить себя не давай. Шумнешь, они и разбегутся. Они тут пуганые, не то что в Крюковке.

- Спасибо, что проводил. Может, представишься?

- Как это? - насторожился мужичок.

- Зовут тебя как?

- Мурашом батька нарек - А меня - Ильей.

- Познакомились, значит. Просьба у меня к тебе будет. Не сочти за обиду, нет ли у тебя бумаги вашей, тамошней? Папир к торговле запрещен. Если и продает кто втихаря - дорого, не укупишь. А у меня жена рисовать любит. Ни говорить, ни слышать она не может, да и хроменька. Стены все дома записАла, так ладно.

Принесу ей иногда листочек, чтобы не скучала.

Илья полез во внутренний карман. Как раз накануне он купил широкоформатную записную книжку. Переплет - дрянь, зато места много. Благодарные пациенты нет-нет, да презентовали блокноты. Но в тех присутствовало много кожи, много металлической отделки, разноязыкие памятки и очень мало свободной бумаги. Вот и позарился. Три, успевших попасть на странички телефона, на сегодняшний день годились только для ностальгических штудий. Не задумываясь над ценностью данной вещи в местных экономических условиях, Илья протянул книжку Мурашу:

- Возьми. Пусть, рисует.

- Нет, господин проявленец, такого принять не могу. Листочка три, может, четыре…

А всю ты себе оставь.

- Бери. Ты мне сегодня жизнь спас.

- Эк, хватил! Жизнь. Не посмели бы они. У нас не Крюковка. За лишение жизни - отряды. А оттуда возврата нет.

- Меня ими уже пугали. Тощий такой судья - Лаврюшка.

- Он всех пугает. Но туда редко отправляют. Собирают народ по одному, а как соберут не меньше пяти, так и налаживают в дорогу. За городом идет полоса песка, потом рисовая гора, за ней лес начинается. Чаща. По-местному - сельва. Откуда, думаешь, папир, плоды, дерево, чай, травы целебные? Только взявши все это, жизнью платят. Сильно плохо в лесу. И деревья грызуны, и деревья с присосками, и лягушки ядовитые, змей видимо невидимо; другая всякая гадость: пиявки- кровососки, черви с локоть длинной, щука летучая. Но их последнее время не видать. Раньше-то в город залетали. Давненько их не было. Если увидишь, прячься под козырек - кидаются Мураш держал книжку наотлете, стесняясь принимать дорогой подарок от глупого проявленца, но и не имея сил расстаться с вожделенной бумагой. Не мудрено, отдельная жена в городе Дите, как понял Илья, факт редчайший. Такую и побаловать не грех. У Донковича не возникло ни тени сожаления. Коренастый "байкер", хрен знает какого века, ему нравился отсутствием нахрапистости и хитрого расчета. Для такого не жалко.

- Забирай подарок своей жене. Обратно не возьму.

Мураш еще чуть помедлил, но потом таки засунул книжку за пазуху:

- Благодарствуй. Не пожалеешь?

- Нет. И тебе спасибо.

- Ты, это, если спросишь мой дом, тебе любой покажет. Тока спрашивай у нормальных, снулых не тревожь.

С тем и отбыл по своим делам.