Коктейль под названием «муж» - [26]

Несостоявшаяся няня мучительно краснела, Маша играла желваками, а «милочка» терпеливо объясняла:

– Но я же сказала, у вас слишком много требований. В данном случае имеет смысл пойти на компромисс. Вы хотите человека с педагогическим и медицинским образованием от тридцати до сорока пяти, готового помимо основной работы на ведение домашнего хозяйства, но при этом еще и недорого.

– Недорого хочет дочка! – возмущалась Диана Аркадьевна. – Я могу себе позволить и позволяю, собственно, целый штат прислуги. А тут семья ограничена в средствах. С зятем не повезло. Ну, вы понимаете.

Она доверительно наклонялась к сотруднице агентства и многозначительно поднимала брови. Диалог в разных вариациях повторялся из раза в раз.

Как это часто бывает, сопротивление клиента было мастерски сломлено, и в результате уставшая от собеседований и маминого общества Маша остановила свой выбор на первой попавшейся няне.

– Это Вероника, – обреченно представила ее порядком одуревшая от разборчивых клиенток «милочка». – Опыт работы в Австрии, рекомендательные письма, курсы гувернанток с отличием: язык, первая медицинская помощь, психология.

– Что-то она забитая какая-то, – тут же среагировала Диана Аркадьевна.

Перед ними, судорожно сжав коленями руки, сидела блеклая брюнетка в нелепом костюме а-ля хард-ретро времен застоя. Бесформенный мрачно-бордовый пиджак как-то криво сидел на ее чуть полноватой фигуре, длинная старушечья юбка угрюмо нависала над пенсионерскими мокасинами. Прямые темные волосы были стянуты в безжалостно-плотную фигу на затылке, дешевые очки в металлической оправе, никаких украшений, косметики и прочих девичьих атрибутов, хотя на вид ей было не больше двадцати пяти. Вероника вызывала чувство сострадания с легким налетом брезгливости. Было в ней что-то жалкое, убогое, неблагополучное.

Диана Аркадьевна пристально разглядывала кандидатку, склоняя головку со свежей укладкой то на один, то на другой бок, словно петух, примеривающийся к жирному червяку. Она морщилась, демонстрируя всю гамму обуревавших ее чувств: презрение, сомнение, недоверие и томное раздражение.

Вероника на работодательниц даже не смотрела. Сгорбившись, она, как дворняга, обреченно ждала или пинка, или подачки. И к тому, и к другому ей было не привыкать. Спасибо соседке, тете Вике, предложившей внести одуревшую от безденежья и отчаяния девушку в картотеку.

– Нам надо подумать. Мы позвоним завтра, – решительно отрубила Маша, прервав маменькино высокомерное ерзание и зревшие в ее головке едкие реплики.

– Просто недоразумение какое-то, а не девица. Бывают же такие недоделанные, – щебетала Диана Аркадьевна, повернув к себе зеркало заднего вида и придирчиво осматривая макияж. Машина была служебной, отцовской, поэтому привычный к взбалмошной пассажирке водитель терпеливо ждал, пока дама отцепится от зеркала.

– Жалкая она какая-то, – вздохнула Маша. – Прямо неудобно рядом с ней находиться, виноватой себя начинаешь чувствовать. На все согласна, про оплату даже не спрашивает, одета как-то… даже не знаю, как сказать. Несуразная какая-то. Такие по улицам с брошюрками всяких сект ходят и на свои шабаши заманивают.

– Я же говорю, – обрадовалась Диана Аркадьевна, в кои-то веки совпав с дочерью во мнениях. – Отброс общества.

– Ну почему сразу отброс, мама?! – раздраженно отмахнулась Маша. – Просто страшненькая и одеваться не умеет. Или не на что.

Последняя мысль пришла как-то сама собой и озадачила. Чувствуя острую неловкость от собственного благополучия, Маша вдруг подумала, что могла бы изменить жизнь этой неказистой Вероники. Вот так взять и взмахнуть волшебной палочкой, как фея. Живет себе тетка, мучается, а тут раз – и сказка. Причесать, приодеть, стать поворотным пунктом и благодетельницей. Почему бы и нет?

– Жуть очкастая, – резюмировала Рита, проглядев анкету претендентки. – Хотя в этом что-то есть. Мужики, они как дети, но допускать до них нянек все же не рекомендуется. А вот такую, бесполую, запросто. Она у тебя будет как евнух в гареме султана. А с фигурой у нас что? За фэйс-то я спокойна, а вот остальное как?

– Мешок с картошкой, – влезла Диана Аркадьевна. – Просто дикость, как молодая женщина может довести себя до подобного состояния.

– Ей, кстати, двадцать три всего, – проявила бдительность Алина.

Военный совет заседал в гостиной, Алексей участвовать не пожелал, сказав, что он против в принципе, поэтому всякую ответственность за последствия с себя снимает.

– Это, между прочим, твой ребенок, – прокричала Маша, расстроенно оглянувшись на участниц дискуссии.

– Да. Именно. И я бы предпочел, чтобы мой ребенок сидел с моей женой, а не с посторонней бабой! – вполне добродушно прогудел муж.

– Но мы же договорились!

– Договорились. Я против. Но не возражаю, – ответствовал супруг и закрыл двери в кабинет.

– Вот оно, искусство ведения переговоров, – уважительно протянула Аля. – Я против, но не возражаю.

– Так что решаем? – Маша снова вгляделась в покорно-бесстрастную физиономию на фото. – Никитина Вероника Максимовна. Надо же, у нас с ней отчества одинаковые и возраст.

– Надеюсь, что отцы разные, – хихикнула Диана Аркадьевна, но тут же, смешавшись, покраснела и закашлялась.