Коктейль для Барби - [72]
Мы еще долго говорим о нашем будущем, я рассказываю Роланду про Ватцельборн. И о моей ссоре с Питбулем и Геро. И о разрыве с Мариусом. И вообще обо всем.
— Ты считаешь, что я изменилась? — спрашиваю я Роланда.
— Может, так оно и есть, — говорит он. — Человек часто сам этого не замечает. Но я думаю, что твои друзья поступили нехорошо, вонзив тебе нож в спину. У каждого человека есть право высказаться в свою защиту, и любому нужно дать шанс исправиться. А с тобой поступи-» ли несправедливо. Может быть, они просто завидуют.
Не думаю. Питбулю незнакомо это чувство, он всегда приходил мне на выручку. А Геро? Геро завидует? Только не Геро! Он умеет радоваться за другого и, если понадобится, снимет с себя последнюю рубашку. Геро ничего не стоит выписать чек какому-нибудь азартному игроку, который со слезами будет просить его: «Пожалуйста, хотя бы еще одну ставку!» Не знаю, что именно я сделала неправильно.
— Вот чего я действительно не понимаю, так это, почему твой бывший вдруг решил жениться, — размышляет Роланд. — Это месть в чистом виде!
— Или отчаяние, — говорю я. — Может быть, он подумал, что, если он не женится сейчас, то вообще останется без невесты. Видел бы ты эту Уши! Ужас, а не девушка.
— Тогда будь довольна, что не вышла за него замуж. Хорошо, что ты узнала, какой Мариус на самом деле. Иначе в браке тебя постигло бы горькое разочарование.
Роланд прав. Я уже вижу себя женой Мариуса, чищу для него картошку, да еще и получаю от него нагоняй, что, мол, «зачем ты это делаешь, ведь в кожуре больше всего витаминов». В ресторане рядом с нами сидят две супружеские пары лет так шестидесяти и говорят о том, как они провели отпуск. Неужели надо обсуждать такие банальные вещи.
«Нам очень повезло с погодой!»
«Еда была очень приличная. Но за свои деньги и хочется получить сервис на должном уровне!»
«В прошлом году все было гораздо дешевле!»
«Вода чудесная, особенно когда первый раз идешь купаться!»
«Вы уже так загорели!»
«Мы отдыхаем уже две недели. Здесь замечательно, но в гостях хорошо, а дома лучше!»
«Местные жители очень дружелюбны!»
«Оставьте нам ваш адрес! Если мы будем в районе Бад-Наугейма, то зайдем к вам на кофе».
Да, да, на Майорке есть очень живописные уголки. Такой бы стала и я, выйдя за Мариуса.
После еды мы еще раз идем к воде. На Гельголанде вообще нельзя заблудиться, потому что по площади он занимает всего лишь один квадратный километр.
Через минуту мы слышим оглушительный крик. Не пираты ли решили захватить остров? Душераздирающие вопли доносятся со сцены, где устраиваются разные вечеринки на открытом воздухе.
Бард в черном костюме держит в руке микрофон, издает какие-то нечленораздельные звуки. Да так громко, как будто этот горе-певец только что обнаружил, что у него вообще есть голос. Если бы тут поблизости была медсестра, можно было бы подумать, что пару секунд назад ему перерезали пуповину и ударили по попке. Артист между тем весь в поту скачет на месте и дрыгает ногами. Скоро удается разобрать, что этот незадачливый бард пытается исполнить что-то из репертуара «Битлз». Меня совершенно не удивляет тот факт, что зрителей на концерте не наблюдается. Бард в гордом одиночестве поет «We all live in a yellow submarine», крутя микрофоном во все возможные стороны.
Потом он орет:
— А теперь все вместе!
Роланд вне себя.
— Этот козел весь вечер портит, — огрызается он. — Там даже не разрешается кататься на велосипеде и играть в мяч, а что делает этот недоумок? У меня сейчас барабанные перепонки лопнут. Слушай, ты, заткнись! — кричит он в направлении сцены, но на барда это не производит ни малейшего впечатления. Тот по ошибке принимает восклицание Роланда за одобрение и тогда уже совсем сходит с ума: он врубает другую мелодию и орет в три раза громче:
— Мы хотим, есть, мы хотим, есть, мы хотим, есть, мы хотим пить! Мы хотим, есть, есть, есть! А теперь все вместе!
Роланд побагровел от гнева. Мне становится страшно. Что это с ним? Агрессивные люди мне совсем не по душе.
— Если этот балбес немедленно не прекратят свое мычание, я перережу провод его идиотского микрофона! — Роланд с устрашающим видом идет в сторону сцены. Сейчас что-то будет!
Бард между тем перешел на песню «Тьма» Вольфганга Петри, и конца этому действу не предвидится. Через несколько секунд воцаряется тишина. Какое-то время он еще поет, но потом стихает. Роланд, злорадно улыбаясь, подходит к сцене. Он и, правда перерезал кабель или, может, выдернул провод из розетки. Проходит еще пара секунд, и начинается настоящий хаос. Бард понимает, что Роланд и есть его обидчик, и спрыгивает со сцены прямо тому на спину. Откуда ни возьмись, появляются туристы и пытаются стащить с Роланда певца, который вцепился в него мертвой хваткой.
Я кричу:
— На помощь, на помощь, да сделайте же что-нибудь!
Какая-то женщина голосит.
— Осторожно, осторожно, тут же дети!
Роланд спотыкается о провод и бежит к воде.
Я за ним. Когда Роланд прыгает вместе со своей ношей в Северное море, ноша кричит:
— Не-ет, я не умею плавать!
После того как барда с помощью веревки и спасательного жилета вытаскивают из воды, он принимает решение немедленно расторгнуть договор с руководством санатория и говорит, что прямо на следующий день уедет с острова, чтобы подать жалобу на Роланда.
В каждом из нас живут демоны. Свои. Родные. А что будет, если парочка демонов сговорятся и поменяются местами? Её и его демоны. Рассказ о дружбе и любви, с запахом сирени и рыжими одуванчиками. С горстью романтики и незамысловатым сюжетом. С фэнтези-мистикой, конечно.
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.