Кокон - [2]

Дальше. Походный котелок, не круглый, а вытянутый, с одной вогнутой стенкой – под спину. Совсем новый, судя по всему, только что отдраенный от заводской смазки. Взамен того, что утонул в Малой Вьюжке. Из котелка торчит верх пластиковой пятилитровой канистры. Рядом – их старенький «Шмель», с которого Тошка еще перед первым и единственным своим восхождением снял тяжелый кожух. «Не пригодится» – авторитетно пообещал муж. Кожух и правда не пригодился, да и сам примус можно было не брать – ради легкой двухчасовой прогулки.

Упаковка (пять коробков) обычных спичек. Еще две плоских пачки охотничьих, таких, что не гаснут даже в воде.

Сухое горючее. Четыре колбаски в фантике из вощеной бумаги. Каски со смешными лампочками на лбу и уходящими на затылок проводками. Два ручных фонарика с петлей для запястья. Десяток батареек «Орион».

Две пачки чая – «Бодрость» и со слоном. Большая алюминиевая кружка, одна на двоих. Фляжка в брезентовом чехле. Набор столовых приборов на две персоны.

Шесть банок сгущенки с бело-голубой этикеткой. Двенадцать банок тушенки – настоящей, с широкоскулой буренкой на боку, а не с сомнительного качества китайской продукцией. Аля вспомнила, как не смогла сдержать смех, прочтя на этикетке импортной банки слово «тушонка». А потом опять же не смогла объяснить пожилой продавщице, что ее так развеселило. Так, с опечаткой, «тушонка» представлялась ей этакой маленькой тушкой. Крошечной коровкой, выращенной специально под размер банки.

Два консервных ножа – с запасом, чтобы гарантированно не оказаться в ситуации героев Джерома К. Джерома или недавно вышедшей кинокомедии про «Спорт-Лото». Солидный Тошкин нож с множеством выдвижных лезвий – в нем были даже маникюрные ножнички и пилочка для ногтей.

Две аптечки: Полезная, где лежат бинт, вата, йод, аспирин, активированный уголь и прочая необходимая мелочевка, и Бесполезная, которую Тошка в свое время привез со сборов и теперь повсюду таскает с собой, заявляя с ухмылкой: «На случай атомной войны!»

И одежда, не по сезону теплая. И две пары резиновых сапог. И посверкивающее пряжками и карабинами незнакомое снаряжение. И много чего еще.

– Ну. И куда на сей раз? – спросила Аля и немедленно убрала от груди скрещенные руки, одновременно оттолкнувшись плечом от дверного косяка. Слишком уж эта поза и интонация вопроса напоминали ее мать. И это пропахшее нафталином словечко «сей»… – Ты что задумал, Тош? А коньяк зачем? Мне же нельзя.

– Двадцать грамм можно, – заверил Антон. Он лихо открутил золотистую крышечку, как хомячок подвигал носом над бутылочным горлышком и изобразил лицом краткий миг блаженства. – Отпразднуем, когда заберемся за пазуху к матушке-Земле! – объяснил он и с сожалением отставил бутылку на стол.

«Пять звездочек»! – ужаснулась Аля. Да и прочее: котелок, второй спальник… Это сколько же денег ушло? Целая прорва!

– Так куда? – повторила она.

– Погоди, скоро узнаешь. У нас поезд через четыре часа.

«Ах, да, еще же билеты!» – мысленно присовокупила Аля и так же мысленно вздохнула. А на что, позвольте спросить, они будут жить до следующей зарплаты? Или Тошка по секрету от нее получил премию? И все равно, вбухивать все деньги в какую-то очередную авантюру… В то время как ей уже хотелось, просто-таки не терпелось купить каких-нибудь трогательных мелочей с кружавчиками и рюшечками.

– На вот. – Антон протянул ей рюкзачок, скорее детский, чем женский, с забавной аппликацией на кармане. – Для всяких твоих женских штучек, – пояснил снисходительно. «Бережет!» – удовлетворенно отметила Аля.

Свой рюкзак упаковывал долго, доставал и перекладывал вещи раза три. Наконец застегнул. Не влезли только котелок и канистра. Установленный на край дивана рюкзак оказался ростом с Антона.

– Как же ты это все?… – растерялась Аля. Но Тошка уже присел спиной к дивану, вдел руки в лямки и поправил мягкие наплечники.

– Нормально. Запас карман не тянет, – бодренько заявил он, вставая с рюкзаком. Пошатнулся, ухватился рукой за стол и заметил с удивлением: – Но мамочка моя! Как же он оттягивает плечи!

Снял рюкзак, ослабил завязки. По новой перераспределил вещи. На этот раз уместилось все, даже котелок. Правда, пришлось вынуть две банки тушенки и сгущенку, а коньяк из бутылки перелить во фляжку. Водрузив на плечи махину рюкзака, Антон подвигал шеей, сделал пару кругов по комнате и, видимо, остался доволен.

– Ну вот, совсем другое дело. Теперь хоть тундра, хоть тайга, хоть соленый Тихий океан – все пройду! И ты давай, давай, собирайся, – поторопил он Алю. – Все скоропортящееся и быстро сгорающее возьмем на месте.

Аля собиралась второпях. Покачала головой, разглядывая свой полевой костюм: пуговицу на брюках, по-хорошему, стоило бы перешить. Но когда, когда? А, в поезде разберемся! Покидала в рюкзачок кое-что из «женских штучек», только самое-самое, что успела: зубную щетку, недавно начатый тюбик болгарской пасты «Крест», расческу, мыло, иголки с нитками. Ну и конечно Любимую Книжку, с ней Аля не смогла бы расстаться даже на три дня.

Рюкзак получился легким – не рюкзак, а школьный ранец. Опять же эта легкомысленная аппликация… Рядом с Тошкой, согнувшимся под тяжестью груза, точно рабочий муравей, Аля первое время чувствовала себя неловко. Потом успокоилась и даже загордилась слегка: неси, неси, тебе положено. Мущ-щина!