Кокон - [12]

Алёнку я искал долго, потому что её нигде не было, а нашел в своем кабинете, оказывается, она меня там ждала. На ней были черный брюки классического покроя и короткая белоснежная рубашка, верхняя пуговица была расстегнута, и на смуглой коже интимно блестел маленький серебряный медальон в виде Луны. Этот медальон я ей подарил на день рождения в прошлом году. До сего момента я не замечал, чтобы она его носила. Алёна сидела в моем кресле, закинув ногу на ногу и в пальцах правой руки, каждый из которых завершала алая капля маникюра, крутила карандаш.

— Грек, — констатировала она факт моего появления.

— Госпожа Луна, ты обязана меня спасти! — я рухнул перед ней на колени и сложил руки в замок. — Марковна жаждет моей смерти, она решила, что я могу вести биологию!

Алёна бросила карандаш на стол и теперь смотрела на меня с хитрой улыбкой, и я вдруг понял, что и эта улыбка, и намеки директрисы — все это неспроста. Я вскочил с колен и возмутился:

— Ах ты интриганка и манипуляторша! Это по твоей милости Марковна думает, что я способен вести биологию?!

— Просто намекнула ей, что тебе это по плечу. А разве нет?.. Хотела посмотреть, насколько она тебе доверяет, — ответила Алёна, сдабривая слова самой бессовестной на свете улыбкой. — Ещё немножко, и это доверие станет безграничным. Кстати, ты единственный, к кому она обращается на «ты». Похоже, она наметила тебя в свои преемники, так что лет через пять ты вполне можешь занять её место.

— Хватит меня уже грузить этой хернёй! Бери телефон и звони своим знакомым. Я не буду читать биологию!

Алёна, все так же улыбаясь, достала сотовый и, несводя с меня хитрющих очей, набрала номер.

— Леночка, привет, — сказала она в трубку. — Пора начинать трудовую деятельность. У нас есть место преподавателя биологии, так что завтра ждем тебя в лицее…

Я внимательно выслушал реплики Алёны в адрес будущей преподавательницы биологии, успокоился, уразумев, что свежеиспеченная училка назавтра послушно явится устраиваться на работу, спросил Алёну, не хочет ли она романтического секса, то есть, нет ли у неё желания трахнуться со мной прямо тут, в кабинете информатики на моем рабочем столе, получил в ответ ехидно-отрицательное «неа», пожал плечами и направился к выходу. В дверях оглянулся, сказал:

— Дверь запри, королева интриг.

— Просто удивительно, — произнесла Алёна, хотя никакого удивления в её голосе не чувствовалось — одна сплошная насмешка. — Молодая незамужняя девушка устраивается на работу, а ты не выказываешь и капли интереса.

— Я принял обет целомудрия!.. И, чтоб ты знала, это мерзко и подло! Положить под меня невинную девушку, только чтобы я отстал от тебя?! Даже я на такое не способен!

Я с грохотом захлопнул дверь, улыбнулся, присел и заглянул в замочную скважину. Алёна сидела неподвижно и смотрела куда-то в пространство перед собой. Её глаза были подернуты дымкой толи размышлений, толи воспоминаний, а на губах блуждала едва различимая улыбка, из тех, которые идут из самого сердца, а потому эта улыбка могла быть отражением и тихого глубинного счастья, и невыносимой тоски, беспредельной веры, и полного смирения. Улыбка, расшифровать которую было невозможно. Я вдруг осознал, что подсмотрел что-то настолько личное, что никогда не смогу познать, если даже перечитаю все её дневники, и переворошу все её нижнее белье. Кованые сундуки чужих судеб, — они всегда громоздки и тяжелы. Чтобы нести их, нужна стальная сила воли и огромный запас ответственности. Меня это пугало, я торопливо поднялся и, не мешкая, отправился домой. Некогда мне было разбираться в тайнах Алёнкиного сердца, или тем более, фантазировать о юных телах будущих преподавательниц биологии, надо было придумать, где раздобыть две материнские платы, один процессор, видеокарту и пару мониторов. Все остальное у меня было.

5

Во вторник, 11-го сентября, я притащил на работу все комплектующие для сборки ПК. Я сидел в аудитории, и ждал, когда ученики займут свои места. Антон зашел предпоследним, бросил на меня взгляд, я ему кивнул, он кинул в ответ. В его глазах я не различил негатива, а стало быть, инцидент был исчерпан. Признаться, я испытал облегчение. Я сказал:

— Так, молодежь, сегодня мы соберем Натальин комп, а заодно разберемся, какая железяка зачем нужна и как называется.

— Мой? — выдохнула Наташа и даже привстала. Её личико отражало смесь смятения, удивления и робкой радости. Той радости, которая готова испугаться, потому что опыт подсказывает — в жизни ничего не бывает бесплатно.

Я никогда не любил эти сопливые проявления чувств, потому ответил довольно грубо:

— Твой, Наталья, твой. Не могу же я допустить, чтобы мои подопечные не имели возможность выполнить домашнее задание. И не переживай, требовать с тебя плату натурой я не стану. Во-первых, не хочу в тюрьму за совращение малолетних, и во-вторых, что важнее, ты не в моем вкусе.

Несколько девочек ехидно улыбнулись, косясь то на Наталью, то на меня, типа, «не-в-той-ты-весовой-категории-подруга-чтобы-заарканить-такого-мужика», парни улыбнулись, некоторые откровенно заржали, Наташа, конечно же, смутилась, у неё даже мочки ушей покраснели.