Коко Шанель - [111]

Беттина была в восторге от этого наряда, придававшего любой его обладательнице вид юной девушки. Она тут же приобрела его для себя и надела перед полутора тысячами американских светил из мира моды, собравшихся на Манхэттене на выставке ввезенных из Франции моделей. Многие из этих господ никогда не видели ни одного наряда от Шанель… и для них это было откровением; другие заново открывали для себя ее дарование. Беттина разъяснила им, в каком духе работает Шанель: она стремится пропагандировать моду, целью которой является удобство и красота женщины, а не удовлетворение личных амбиций отдельных эстетов от высокой моды. Аудитория оказалась очень восприимчивой к этим предложениям, которые отвечали американскому прагматизму. И, наконец, в запасе у Беттины был еще один аргумент, оказавшийся козырным тузом: если модели «нового взгляда» невозможно было ставить на поток из-за их сложности, то строгая простота моделей Шанель давала технологически возможность копирования и, следовательно, массового коммерческого распространения. Вот доводы, оказавшиеся главными для покупателей с Седьмой авеню. Они уже потирали руки, предвкушая немалые барыши… Уже в начале 1955 года можно было считать успех непоколебимым. После показа ее третьей коллекции журнал «Лайф», посвятивший ей четыре страницы, подвел итог: «Женщину, скрывающуюся за самым знаменитым в мире парфюмом, возможно, несколько преждевременно потянуло вернуться в высокую моду, но она уже распространила свое влияние на все. В свои семьдесят один год она привнесла больше, чем новую моду, – она совершила революцию».

Габриель столь успешно выиграла пари, что даже самые стойкие приверженцы «нового взгляда» отказались от излишеств, сделали более ровным силуэт и раскрепостили талию.

Нечего греха таить, что на начальном этапе эта рискованная операция обошлась чрезвычайно дорого не только самой Габриель, но и – в особенности – Обществу производителей духов. Пьер Вертхаймер расшибался в лепешку, пытаясь убедить своих запаниковавших компаньонов продолжать инвестировать предприятие на рю Камбон, невзирая даже на самые чудовищные отзывы прессы. Он хранил веру в Шанель и не раз наносил ей визиты, стараясь утешить. Однажды он обнаружил ее изнуренной. Ее руки, разбитые кризисом артроза, причиняли ей ужасающие страдания. К тому же ей приходилось носить черные очки – она более не могла выдерживать яркого света, направляемого на манекенщицу, которую она одевала. Булавки не слушались ее неловких рук, и ей не раз случалось нечаянно колоть бедняжку. Ладно, на сегодня довольно! – решил Вертхаймер и проводил ее до «Ритца». Она шла тихо, с опушенной головой. Но перед тем как скрыться за дверью отеля, она сказала своему ошеломленному партнеру слова, которые не часто можно было услышать из ее уст: «Спасибо за все, Пьер».

Он знал, что она продолжит дело.

* * *

24 мая 1954 года между Габриель и Обществом производителей духов было достигнуто соглашение, позволявшее Шанель, ни о чем не беспокоясь, углубиться в работу, которая была смыслом ее жизни. Она продает свой Дом моделей, свое общество недвижимости и все прочие общества, носящие ее имя. Разумеется, за ней остаются два процента выручки от продажи духов – она ведь тоже внесла вклад в их создание! При этом она остается на рю Камбон, руководя всеми делами, относящимися непосредственно к кутюр: подбор сотрудников, коллекции, модели и т. п., за исключением финансовых вопросов. Таким образом, за ней закрепляется уютное кресло директрисы, в то время как общество берет на себя управление всеми ее расходами, включая плату за квартиру в «Ритце», уплату налогов на территории Франции, секретарей, домашнюю прислугу, питание, «Кадиллак», шофера, телефон и так далее, вплоть до почтовых марок. Такая вот шикарная пожизненная рента, которая продлится… 17 лет. Более роскошных условий трудно себе и представить.

Отныне она могла трудиться в полном спокойствии, чтобы вновь занять свое место в от-кутюр. Какое? Конечно же, первое.

* * *

Если есть такой наряд, который Шанель смогла в глазах всего мира безусловно ассоциировать со своим именем, то это ее знаменитый дамский костюм с тесьмой, дополнивший ее знаменитое маленькое черное платье 1926 года. Конечно, не она придумала дамский костюм, но она радикально обновила его концепцию. Этот костюм был сочинен в конце XIX века, чтобы удовлетворить потребность женщины в свободе движений; его силуэт облегал тело, однако его излишние драпировки, равно как и неэластичная жесткая подкладка все еще стесняли движения. Габриель упразднила подкладку, стала систематически использовать тонкие ткани со сложной структурой, как, например, джерси, нередко с отделкой металлической нитью. Ей также удалось соединить строгость и функциональность с гибкостью и легкостью, что соответствовало желанному имиджу активной женщины. Этот костюм, родившийся в январе 1955 года вместе с третьей коллекцией, с первого взгляда покорил клиентуру, а два-три года спустя стал основой женских гардеробов. К тому же он был защищен от столь раздражающих сезонных вариаций, и носить его можно было годы. Юбка, длина которой была постоянна, скрывала колени; и, будь она широкой или узкой, позволяла ходить вполне свободно. Жакет обычно бывал коротким, не слишком стеснял, был украшен карманами, застегивался в один ряд на золоченые пуговицы и украшался узорной тесьмой по краю. Кроме джерси, использовались шантун, а также твиды – белый или цвета морской волны.