Коко и Игорь - [26]
В соседней спальне Федор, их старшенький, все еще не спит. Хотя никто из родителей не говорил ничего определенного, ясно, что у них произошла размолвка. Федор не привык к их спорам, он расстроен. Особенно его огорчила мама: она ведь всегда так спокойна. Он не понимает, но предполагает, что это как-то связано с Коко. В нем смутно зреет недовольство. Он решает, что Коко ему не нравится. А потом решает, что больше не хочет здесь жить. Вилла слишком велика. Он уже привык жить в более маленьком помещении. Хоть им и было тесно, но семье там лучше. Здесь он чувствует себя одиноким и ощущает какую-то скрытую угрозу. Его коробит от этого состояния, ему хочется на свободу. Лежа с открытыми глазами, он напряженно прислушивается. Внезапно вокруг устанавливается полная тишина.
Внизу Коко тоже слышит громкие голоса из комнаты Стравинских. Также она слышит и то, что это крыло дома окутано тишиной. Она осознает, что во всем доме — она единственная, у кого нет семьи. Господи, ведь даже слуги — семейная пара, и у них есть ребенок.
Ей душно. Открыв окно, она вдыхает запах влажной травы. Запах зелени смешивается с запахом лилий на подоконнике. Грозовое небо очистилось, теперь на нем видны звезды, такие яркие, что кажется, будто они кричат.
Глядя в сад, она обводит пальцем контуры своих губ. Глубоко вздыхает. Затем, поддавшись какому-то импульсу, выходит в холл, берет телефонную трубку и набирает номер.
— Миссиа?
— Коко? Это ты?
— Да.
— Уже почти полночь, что случилось?
— Слушай, что ты знаешь о Екатерине?
— Стравинской?
Коко сражается с желанием погрызть ногти.
— Да.
— Жизнь усложняется, а?
Подбоченившись, она говорит:
— Пока нет. Я просто хочу кое-что узнать.
— Например, что?
— Например, они действительно женаты?
— Коко, на самом деле я этого не знаю. Есть только два человека, которые могут ответить на этот вопрос.
Коко наматывает телефонный шнур на палец.
— Ну, я ведь не могу спрашивать их об этом.
— Ты можешь спросить его.
— Не думаю.
— Почему? Есть разные способы…
— Значит я спрошу его, — говорит она, взмахнув рукой. — Ты этого хочешь?
— Да… Нет!
— А мне все равно.
— Нет. Прости меня. Уже поздно. Я не хотела…
— Он тебя уже поцеловал?
Коко возмущена:
— Что? Нет!
— А хочет?
Подумав, она отвечает:
— Возможно.
— А ты хочешь его поцеловать?
— Он некрасивый.
— Некрасивый. Но величина.
— Ты думаешь?
— Так все говорят.
— Это не заставит меня соблазнить его.
— Ну, несомненно, он хочет быть с тобой.
— Вероятно. Но его жена больна. И здесь их дети. Даже если бы я и захотела, я не смогла бы.
— Это твой дом, дорогая. Ты можешь делать все, что пожелаешь.
— Есть пределы.
— Кто это говорит?
— Я! — резко бросает она.
— Так, как бы то ни было, но все, что я знаю о Екатерине, это то, что, когда я впервые увидела ее — приблизительно десять лет назад, — она была хороша собой. Всегда была весьма незамысловата и слишком набожна, но в то же время выглядела такой солнечной и любящей женщиной. И она всегда очень поддерживала его занятия композицией, переписывала его партитуры и первой слушала его сочинения. Она понимала, что он делает. Она очень образованна. Она пела, у нее сопрано.
— Мне она кажется скучной.
— Да, но она очень сообразительная.
— Так как у них все было?
— Я знаю, что они поженились совсем молодыми. У него были не очень хорошие отношения с отцом, и, возможно, это заставило его сбежать.
— О Господи!
— И по мере того, как он становился известным, она становилась все более немощной.
Разглядывая пятно на стене, она задумчиво спрашивает:
— Ты считаешь, что он попал в ловушку?
— Вспомни, что она его кузина — так же, как и его жена, он существует в двух ипостасях. На самом деле мне его очень жалко.
— Она не выглядит слишком сильной.
— Нет, хотя могу себе представить, что рождения четырех детей достаточно, чтобы любую женщину лишить сил.
— Господи помилуй!
— Если по-честному, то думаю, что выкармливание детей и отъезд из России были ей не по силам. И еще Игорь, с его острым желанием путешествовать и встречаться со многими людьми, с такими блестящими, как, например, ты.
— Ха!
— Ну это же правда!.. Я думаю, что они постепенно расходятся. Может быть, просто потому, что она ему надоела. Такое случается.
— В данный момент она очень больна.
— А он не из самых терпеливых людей.
— Нет.
— Так, вот и твой ответ.
Коко чего-то не понимает.
— Что?
— Он скорее будет проводить свое время с богиней, чем с полуинвалидом.
Коко произносит разочарованно:
— Умеешь ты упрощать, Миссиа.
— Серьезно. Я же не говорю, что он ее не любит. Она умная и любящая. Но они вместе уже очень долго, и меня не удивит, что он по крайней мере задумывается о том, что теперь заслуживает лучшего.
— Не знаю.
— Поверь мне, широкая кровать может показаться очень узкой, если ты делишь ее с тем, кого не любишь.
— Так или иначе, прости меня, что я занимаю тебя этим в такую позднюю пору.
— Мне всегда приятно слышать тебя, Коко.
— Я завтра еду в магазин. Давай потом пообедаем, вместе с Адриенн?
— Звучит заманчиво.
— Прекрасно. Я позвоню тебе из магазина.
— Буду ждать.
— Тогда — пока.
— Пока.
Прежде чем отправиться в постель, Коко опускает крышку фортепиано и плотнее закрывает ставни.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.