Кокандская автономия - [6]

О том, чтобы дехканство и различные слои городских ремесленников перешли в лагерь контр-революции, конечно, речи быть не может, но и особо активной помощи советской власти в ее борьбе с контр-революцией они не оказывали. Но тут же нужно сделать оговорку, что отдельные группы трудящихся масс коренного населения, несмотря на ошибки советской власти и отдельных представителей, несмотря на попытки руководителей контр-революции всемерно раздуть и использовать эти наши ошибки, по-прежнему оставались на стороне советской власти и оказывали ей посильную помощь.

В это время «Союз трудящихся мусульман» раскололся на два лагеря. Один лагерь, представлявший собою городскую мелкую буржуазию, стал на сторону Кокандской автономии, а левое крыло «Союза» по-прежнему продолжало защищать советскую власть и в это время оказало ей громаднейшую услугу.

Деятельность советской власти, занятой борьбой с Дутовым и ликвидацией казацких банд в Самаркандской области, весь этот период сводится в сущности к собиранию сил и к подготовке к предстоящим открытым вооруженным боям. Момент нашего перехода в контр-атаку по времени почти совпадает о моментом улемистского переворота внутри кокандской автономии.

Этим улемистским переворотом начинается третий, по времени самый короткий (он продолжался всего лишь несколько дней), период в Кокандской автономии. Это был период высшего напряжения сил двух борющихся сторон. Кончается он бегством Иргаша[2] из Коканда, т. е. 20 февраля 1917 года.

Внешним признаком, отличающим этот период от первых двух, как мы только что отметили, является то обстоятельство, что в этот момент борьба достигает наибольшей остроты, обе борющиеся стороны до отказа напрягают свои силы. Этот период является периодом открытых боев на улицах Коканда.

По своему внутреннему содержанию этот период отличается от предыдущего перестановкой кассовых сил в лагере контр-революции. В первые два периода контр-революция возглавлялась буржуазией. Улема и вообще все силы крайней реакции, то есть различные остатки старых феодальных слоев, в то время занимали место союзника буржуазии и играли второстепенную роль.

Четвертый период начинается с момента поражения сил контр-революции в Коканде и бегства Иргаша из Коканда.

Конец этого периода указать значительно труднее по сравнению с предыдущими периодами, так как после разгрома кокандской автономии и развала правительства, созданного на IV чрезвычайном краевом съезде, и бегства Иргаша остатки той силы, которой располагала Кокандская автономия, стали перерождаться в басмачество. Басмачество, как один из видов борьбы с советами и по своему характеру и по расстановке классовых сил в значительной степени отличается от Кокандской автономии.

Расстановка классовых сил в этот период еще более значительно отличалась от всех других периодов Кокандской автономии. В то время, как лившаяся руководящего положения, буржуазия, постепенно отходила от подготовленного ею же движения дехканство и многочисленный слой городских ремесленников вполне определенно начали переходить на сторону советской власти. Этому способствовала с одной стороны деятельность правительства Иргаша, массовые грабежи и насилия, которые позволяли себе его аскеры, бывшие уголовные преступники, а с другой, тоже решительное выявление мощи молодой еще советской власти.

Таковые вкратце основные черты периодов, которые пережила Кокандская автономия.

Возникновение Кокандской автономии

Разбитая в Ташкенте в дни Октябрьской революции как национальная, так и русская буржуазия все еще намеревалась продолжать упорную борьбу. Создавались всевозможные проекты контр-революционных выступлений. Руководителями всевозможных контр-революционных партий и группировок нащупывалась почва для всевозможных политических комбинаций, целью которых было свержение советской власти.

Рассчитывая в Фергане встретить наиболее сплоченную опору контр-революции, продседатель краевого мусульманского совета Мустафа Чокаев немедленно после того, как в Ташкенте установилась советская власть, бежал в Фергану. Около 10 ноября он был уже в Коканде, откуда чуть ли не на следующий день предпринял поездку в Скобелев или, вернее, в Маргелан с целью нащупать политическую почву, изучить настроение различных контр-революционных слоев с тем чтобы на основе добытых сведений составить план дальнейших действий.

Как и следовало ожидать, в Фергане Мустафа Чокаев нашел решительное стремление буржуазии всех национальностей начать борьбу с народившейся советской властью. Оставалось лишь организовать эту борьбу, выработать общеприемлемые лозунги, заручиться союзниками и т. д.

Для буржуазии и ее лидеров советская власть Туркестана своей ошибкой в национальном вопросе дала чрезвычайно выигрышный для контр-революции, способный замаскировать контр-революционную сущность подготовлявшегося выступления лозунг: «автономия Туркестана».

Следом за Мустафой Чокаевым из Ташкента в Коканд перебрался краевой совет мусульман — «Шура-и-исламия», который стал центром, объединявшем вокруг себя все контр-революционные силы не только Ферганы, но и всего Туркестана.