Кокаиновые короли - [65]

В Колумбии и США удивлялись, сожалели, негодовали. Но — Очоа не вернешь. Он, по слухам, укрылся в Бразилии. С самого начала нового, 1988, года власти повели себя весьма решительно. Но и картель не уступал.

25 января на рассвете окружной прокурор Ойос, попрощавшись с невестой, сел в «мерседес», и шофер повез его в Медельинский аэропорт. Ойос провел выходные на даче, и теперь — с первым рейсом — летел в Боготу. Впереди напряженная рабочая неделя.

Около семи утра на подъезде к аэропорту дорогу ему преградили три машины с автоматчиками. Пулеметные очереди мгновенно превратили лимузин в решето. Свидетелями расстрела оказались пассажиры автобуса, тоже спешившие в аэропорт. Шофер и телохранитель скончались сразу. Ойоса, тяжело раненного, истекающего кровью, преступники запихнули в одну из своих машин и укатили.

По приказу президента Барко полиция прочесала весь район засады. Днем, часа в четыре, в полиции раздался анонимный звонок. Один из тех, «кого–вы–хотите–выдать», сообщил, где искать останки прокурора.

— Мы казнили окружного прокурора. Он предатель и продажная шкура. И помните — война продолжается.

30 КОКАИНОВЫЙ ГЕНРИ ФОРД

Поимка и выдача Карлоса Ледера произвели в США настоящую сенсацию. Никогда еще перед американским правосудием не представал наркоделец столь высокого пошиба. Агенты УБН в разных концах света были начеку: Медельинский картель не преминет отомстить за одного из своих главарей.

5 февраля 1987 года в два часа ночи лайнер с Ледером на борту приземлился на дальней посадочной полосе в аэропорту Тампы. Самолет тут же окружили агенты ФБР с автоматами и винтовками. Через десять секунд Ледер уже сидел в синей легковой машине. В сопровождении еще четырех машин его доставили в центр Тампы и поместили в тюрьму при окружном суде.

Утром Ледер впервые встретился с мировым судьей. Он сохранял присутствие духа, ухмылялся, посмеивался. По–английски говорил очень четко, с едва заметным акцентом. Первое заявление Ледера немало удивило присутствующих.

— Денег у меня нет, — сказал он.

— Это правда? — спросила судья Элизабет Дженкинс.

— Да, ваша честь, — тихо ответил Ледер. — Практически все мои сбережения заморожены колумбийскими властями.

Судья Дженкинс назначила Ледеру общественного защитника, На следующем судебном слушании предстояло решить, останется ли Ледер в Джексонвилле без права выхода под залог. Ведь выдали Ледера Штатам исключительно по джексонвиллскому обвинению 1981 года. Ему грозило пожизненное заключение плюс еще 135 лет.

Познакомился Ледер и с окружным прокурором Робертом У. Мерклем, который четырьмя годами ранее летал в Боготу с ходатайством о выдаче Ледера. Меркль по всем статьям подходил на роль обвинителя Медельинского картеля. Этот сорокатрехлетний юрист руководил прокуратурой Центрального округа Флориды. Крупный (более 110 кг), внушительного вида блондин, с лицом кирпичного цвета, он был когда–то отважным защитником в футбольной команде, а теперь столь же рьяно преследовал преступность и коррупцию. За решительность и настойчивость подсудимые прозвали его «бешеный пес».

Вне зала суда Меркль был нежным отцом девяти детей, любил петь и играть на гитаре. Зарабатывал он всего 70 000 в год — жалкую толику тех сумм, которые получают частнопрактикующие адвокаты. Но он был безмерно предан своей работе. И сосредоточил теперь все силы на деле Ледера.

Во время первого судебного разбирательства в Тампе Меркль настаивал на задержании Ледера на все время следствия без права выхода под залог. Он утверждал, что Ледер угрожал судьям.

— Клевета! — выкрикнул Ледер с места.

— Ледер давно говорил, что, если его поймают, его сподвижники будут убивать по одному федеральному судье в неделю, пока не добьются освобождения Ледера, — напомнил представитель прокуратуры.

После слушания судебные исполнители переправили Ледера на военную базу неподалеку от Джексонвилла — в одиночную камеру. Где находится Ледер, не знали даже его защитники.

Первое слушание в Джексонвилле состоялось 9 февраля. Власти приняли неслыханные дотоле меры предосторожности. Зрителям предложили пройти через обнаружители металлических предметов. По коридорам суда рыскала ищейка, специально выдрессированная на поиск взрывных устройств. На четырех улицах, прилегающих к зданию суда, запретили ставить машины.

Ледер повторил суду, что не в состоянии нанять себе адвоката, поскольку колумбийское правительство заморозило его сбережения. Меркль отметил, что на руке у Ледера — часы фирмы «Ролекс».

— Вы знаете, что эти часы стоят около шести тысяч долларов? — спросил он.

— Нет, — честно признался Ледер.

Судья с самого начала установил для Ледера меру пресечения, которую требовал прокурор: за решетку на все время следствия без права выхода под залог. Уже к вечеру дела Ледера стали совсем плохи. Налоговое ведомство определило его долг казне на сумму в 70 миллионов долларов, так как его доходы от контрабанды кокаина лишь за 1979 и 1980 годы составили 300 миллионов. После заседания Ледера отправили в окружную тюрьму усиленного режима.

Карлос Ледер не собирался вверять свою судьбу государственным защитникам. Его эмиссары принялись обхаживать лучших майамских адвокатов. А те набивали цену. Наконец она дошла до 2,5 миллиона, что в тридцать раз превышало годовой доход Боба Меркля.