Кокаин - [12]

Она выпрямилась и, не оборачиваясь ко мне, начала вытирать слезы руками; я так помнил это движение.

- Скажи мне теперь, почему ты от меня ушла.

Глядя в землю, я приготовился слушать.

- Мне очень хотелось тебе помочь, - начала она, все еще всхлипывая. Мне вдруг стало так тебя жалко! Ты писал, мучился; возможно, не спал ночами! Мне очень понравился твой роман. Ты написал прекрасный роман, - она долго смотрела мне в глаза. - Ты написал гениальный роман, - добавила она шепотом.

- Правда? - также шепотом спросил я.

- Ге-ни-альный.

- Как ты права, - прошептал я. - Боже мой, как ты права! Если бы ты знала, как ты права!

- Ты вообще - гений.

- Откуда ты знаешь?

Это был мой секрет.

- А как я смеялась на этим идиотом-читателем и над его идиотским рассказом о ежиках!

- О зайцах, - поправил я. - Я тоже смеялся. Но вначале - три месяца пролежал в больнице.

- Он так страшно избил тебя?!

- Спрашиваешь. Места живого не осталось. Вот даже щеку поцарапал.

Я показал ей.

- Дай, я туда поцелую, - сказала она.

Я позволил.

- Теперь меньше болит?

- Значительно меньше.

- А больше нигде не болит?

Зная от нее окончание сцены, я затруднялся с ответом.

- Здесь болит.

- ... А еще?

- Вот здесь.

- ... Еще где-нибудь?

- Здесь вот особенно болит.

Действительно, там болело больше всего.

- Ты хотел у меня что-то спросить? - сказала она вдруг.

- Спросить?.. Да. Я хотел спросить, где это все происходило в конце сцены? Прямо здесь? На берегу?

- Что именно?

- Так называемый секс.

- Мне кажется, нет. Они куда-то ушли. Глубже в лес.

- Правда?!

Я вскочил на ноги.

- Может, пройдемся?

- Куда? - спросила она, вставая за мной.

- Просто так. В лес, - ответил я и неопределенно помахал в воздухе рукой. - Поглубже.

Она взяла меня под руку, и мы двинулись.

- Я хотела тебе сказать, - начала она, не глядя на меня, - что тогда, много лет назад, я неправильно себя вела. Только не спрашивай меня ни о чем. Я сделала тебе больно. Теперь прости меня. Мне тоже было нелегко. Я ответила за свое решение.

- Да.

- Я хочу, чтобы ты знал: я не вышла за него замуж.

Слезы так и наворачивались, так и наворачивались, так, блин, и наворачивались на глаза.

- Я любила только тебя. Я хотела от тебя ребенка. Я даже имя для него придумала.

- Какое? - спросил я.

- Саша, - ответила она.

- Красивое имя. Мое любимое.

- Знаю.

Некоторое время мы шли молча.

- Я тоже хотел тебе многое рассказать. Но сейчас все это не имеет значения. Я понял, что не был тебя достоин. Я думал только о себе.

- Это неправда.

- К сожалению, правда. Не спорь. И еще: на самом деле я тоже не женат.

Мы остановились и повернулись друг к другу. Я взял ее за руку.

- Что ты хотел сказать?

Я волновался.

- Может быть... Я имею в виду, может быть, нам снова...

- Что? - прошептала она.

Она плакала, глядя в мои глаза. Я тоже плакал. И кто бы на нашем месте не плакал, не рыдал, не обливался слезами?

Только - что это?! Чья-то рука грязным платком вытирает ей слезы!

Ну вот. Так я и знал. Гардеробщик. С тусклым желтым кольцом на пальце. Поцарапанным кольцом. Обручальным. То-то я уже думал, слишком гладко все получается!

Вырвав из головы гвоздь, - причем послышался такой звук, какой бывает, когда из бутылки шампанского вылетает пробка, - он нацелил его на меня.

- Ха-ха-ха, - говорил он. - Будешь знать, как с чужими женами по лесу шляться!

- Какое шляться! Мне мучительно хотелось задать вопрос!

- Знаем мы такие вопросы! - заорал гардеробщик и полез в карман за молотком. - Забыл! - заревел вдруг этот страшный человек, хватаясь за голову. - Забыл молоток! Заплатил и на прилавке забыл!

- Так вы сбегайте, а я здесь подожду. Серьезно.

- Украли! - ревел он, как раненый лось.

Я достал из кармана бумажник.

- Возьмите сколько нужно и купите новый. Я подожду.

Глядя им вслед, я закурил сигарету.

Любопытно при этом следующее: ни спичек, ни зажигалки у меня не было. Как же тогда мне удалось закурить?! Вот вопрос. Загадка природы.

И это при том, что и сигарет у меня тоже не было.

Уникальная штука - жизнь. Удивительная.

Птицы пели, мошки летали в знойном воздухе, букашки ползали под ногами; зайцы сидели в норке и терлись друг о дружку своими длинными ушами; рыбак на берегу поймал зубастую щуку... А я пошел к остановке и сел в автобус номер

17

В кафе вошли три индийца с детскими лицами. Тот, чье лицо казалось самым детским, оглядел зал и уселся на стул за одним из столиков у окна.

Второй, выглядевший как будто чуть старше первого, взял его руки, завел их за спинку стула и небрежно обвязал на уровне запястий чем-то белым, похожим на не очень свежее вафельное полотенце.

Движением фокусника третий достал из нагрудного кармана строгого пиджака опасную бритву, изящно раскрыл ее, откинув плоское лезвие. Наклонился к сидящему, внимательно заглядывая в его глаза. И провел по его горлу бритвой, сразу погрузив лезвие глубоко в мясо.

В кафе стало тихо, а потом закричали, кто-то побежал к двери, кто-то по лестнице на второй этаж, женщина, теряя сознание, упала со стула, громко стукнувшись головой об пол.

Второй индиец, опустившись на корточки, размотал полотенце и подал третьему, который аккуратно вытер о полотенце широкое красное лезвие бритвы.