Кока - [13]
Танта Нюра оправила юбку и достала из отвислого кармана кофты мятую сигарету, закурила. Не обращая внимания на просьбы Барана “оштавить сприц”, тяжело поднялась, протопала в переднюю, подхватила чемоданчик и хлопнула дверью.
– Куда её понесло?
– Такси её ждёт, на банхоф ехать, цуг[17] у ей скоро. Привезла товар – и обратно, а то онкель Адам серчает. Она казашка, подельница первый шорт! – Баран задрал большой палец вверх.
Лясик из вежливости откликнулся:
– Да, сразу видно, душевный человек…
А Баран рассказал: когда в селе случился пожар, танта Нюра по одному всех ягнят и поросят на руках вынесла, а цыплятами-утятами, спасая, набивала карманы.
Кока выглянул в окно – действительно, у подъезда стоит такси. Вот танта Нюра залезла в машину, уехала. Краем глаза Кока заметил чёрную кошку напротив под деревом – она смотрела вверх и, казалось, мечтала покатать по небу пушистые клубочки облаков.
– Ну танта! Такую поискать! – ошалело мотнул головой Лясик.
Баран с треском почесал затылок.
– Да, боевой. Ну, что будем делать? Через назе нюхать? – И Баран, сыпанув три бугорка на стол, по-бычьи наклонив голову к столу, одним глубоким вдохом смёл свой бугорок. Лясик сумел одолеть свою полосу в два присеста. А Коке понадобилось три подхода, чтобы вогнать в себя нечто, от чего ожил мозг, а тело завихрилось, полное волшебными игольчатыми кристаллами.
Все трое вдруг восстали из мёртвых, расправили плечи, словно впервые оглянулись в новом мире, отмытом и отодвинутом от всего, что было раньше. Лясик обнимал и благодарил Барана за божественный подарок. Кока целовал Лясика за дружбу и джинсы и тут же стал их примерять, качаясь и не попадая ногой в штанину. Изнутри накатывали ощущения горячей солнечной гармонии со всем, что есть в мире. И всё стало важным, нужным, интересным, посильным, лёгким, удобным, приятным, нежным, податливым.
“Какой Лясик золотой человек!.. И Баран – прекрасная душа!.. А танта, танта!.. Крокодилиха!..” – восхищался Кока. Ему вдруг стало позарез необходимо узнать мнение Барана о вишнёвых джинсах – скажи-ка, брат, не слишком режет взгляд сей вишнёвый сад?
Они жарко обсудили джинсы – да, режет, цвет блядский, и стали сообща искать другие, переворачивая коробки и спотыкаясь о разбросанные по комнате вещи. Вот, и эти чёрные слаксы хороши!.. И тёмно-синие!..
– И серые нистяк!.. С заклёпками – засибись!..
Из Коки пёрло наружу нечто, похожее на внутренние распорки радости и удовольствия. Ему стало жарко, он снял куртку и рубашку, остался нагишом.
А Лясик переговаривался через открытое окно с женой однорукого Билли – та печально сидела на балконе с подбитой скулой. Вяло поблагодарила за стуки по батарее, немного охлаждавшие домашнего кровопийцу, – правда, ненадолго, но что делать, больной человек, сейчас убежал куда-то. Лясик заверил её, что всегда готов помочь, и присоединился к Коке и Барану, занятым теперь выбором майки, подходящей к джинсам, которые ещё предстоит окончательно выбрать…
Несмотря на распахнутые окна, не хватало воздуха и пространства. Открыли двери на балкон, вышли гурьбой, вежливо уступая друг другу дорогу и яростно почёсываясь. Обрадовались синему небу, тёплому воздуху, шелесту деревьев. Баран чуть не прослезился, увидев внизу цветы в садике (“во, тюльпы на клымбе!”). Всё, что попадало в поле зрения, вызывало умиление и добрые эмоции: и сидящий в кресле-качалке голландец в панамке, и голубки на дереве, и их чудесный посвист, и собачка у стены, которая тоже, наверно, наслаждается бесподобной песнью птиц. С восторгом хвалили балконный фикус, трогали толстые упругие глянцевые листья, удивляясь мудрости солнца, без которого ни фикусу вырасти, ни семечку взойти…
Все трое беспрерывно прикуривали одну сигарету от другой или докуривали друг за другом бычки. Напрочь высохли рты. Лясик побежал за жвачками, заодно и чайник поставить, а Кока, встряхнувшись, стал с великим соучастием слушать полубредовый рассказ Барана о том, как какая-то бешеная белка покусала болонку одной бабёнки, отчего болонка впала в дурняк, без движений лежала на полу, а хозяйка в отчаянии попросила Барана что-нибудь с бедняжкой сделать.
– А что с ей делать? Кинул в багасник, а по дорога взял, да и выбросил в мюль[18] на хрен. Бабёха узнала, сум подняла: зверь дикая, кричит, я думала, ты её до веретинара повезёшь, а ты!.. Идь и похоронь!.. Ага, из мюля падаль доставать – та ещё мяука!..
И Кока сочувствовал попеременно и больной белочке, и страдалице-болонке, и неутешной хозяйке, и бедному Барану и сам, в свою очередь, захлёбываясь от нетерпения, рассказал, что у них на улице в Тбилиси жила громадная крыса, которая охотилась на кошек: каждый день находили их растерзанные тушки, и говорят, она даже загрызла младенца в люльке. И вообще, крысы очень умны и вполне поддаются дрессировке, их можно запросто использовать для ловли мышей…
Лясик, готовя чай, с любовью расставлял на столе сервизные чашки, укладывал полотняные салфетки от BVLGАRI (из одноимённого бутика), наполнял вазочку джемом.
– Братья и сёстры! Прошу! Что хотите послушать?
Кока, изнемогая от благожелательности, чесался всё активнее – взбудораженная кровь проникала во все тупички и капиллярчики, ворошила тело изнутри. Движения, истомно-притягательные, доставляли радость. Кожа зудела, и никакой чёс не мог успокоить этот приятный зуд. Неприятности, что висели над Кокой, улетучились. Будущее стало бесконечно спокойным. Прошлое не имело значения, а настоящее было золотым счастьем, переполняло снисходительной любовью ко всему сущему, несмотря на то, что приходилось часто бегать в туалет: его выворачивало наизнанку, но даже это казалось важным и нужным.
Роман Михаила Гиголашвили — всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х, «реквием по мечте» в обществе, раздираемом ломкой, распрями феодалов нового времени, играми тайных воротил. Теперь жизнь человека измеряется в граммах золота и килограммах опиатов, а цену назначают новые хозяева — воры в законе, оборотни в погонах и без погон, дилеры, цеховики, падшие партийцы, продажные чины. Каждый завязан в скользящей петле порочного круга, невиновных больше нет. Не имеет значения, как человек попадает в это чертово колесо, он будет крутиться в нем вечно.
Михаил Гиголашвили (р. 1954) – прозаик и филолог, автор романов «Иудея», «Толмач», «Чёртово колесо» (выбор читателей премии «Большая книга»), «Захват Московии» (шорт-лист премии НОС).«Тайный год» – об одном из самых таинственных периодов русской истории, когда Иван Грозный оставил престол и затворился на год в Александровой слободе. Это не традиционный «костюмный» роман, скорее – психодрама с элементами фантасмагории. Детальное описание двух недель из жизни Ивана IV нужно автору, чтобы изнутри показать специфику болезненного сознания, понять природу власти – вне особенностей конкретной исторической эпохи – и ответить на вопрос: почему фигура грозного царя вновь так актуальна в XXI веке?
Роман «Захват Московии» Михаила Гиголашвили — необъявленное продолжение нашумевшей книги «Чёртово колесо» трехлетней давности, только вместо криминального Тбилиси конца 1980-х местом действия становится Москва 2009-го.Одним прекрасным днем в середине XVI века немец Генрих фон Штаден въехал в пределы страны Московии. Его ждали приключения и интриги, фавор и опала, богатство и нищета. А цель была одна — захват страны.Одним прекрасным днем в начале XXI века его далекий потомок Манфред Боммель въехал в пределы страны России.
Повесть Михаила Гиголашвили открывает нечто вряд ли известное кому-либо из нас. Открывает, убеждая в подлинности невероятных судеб и ситуаций. Сам автор присутствует в происходящем, сочетая как минимум две роли — переводчика и наблюдателя. Давний выходец из России, он лучше въедливых немецких чиновников разбирается в фантастических исповедях «дезертиров» и отделяет ложь от правды. Разбирается лучше, но и сам порой теряется, невольно приобщаясь к запредельной жизни беглецов.Герои повествования не столько преступники (хотя грешны, конечно, с законом вечно конфликтуют), сколько бедолаги с авантюристической жилкой.
Стремясь получить убежище и обустроиться в благополучной Европе, герои романа морочат голову немецким чиновникам, выдавая себя за борцов с режимом. А толмач-переводчик пересказывает их «байки из русского склепа», на свой лад комментируя их в письмах московскому другу.Полная версия романа публикуется впервые.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
Новый роман Марины Москвиной – автора «Романа с Луной», финалиста премии «Ясная Поляна», лауреата Международного Почетного диплома IBBY – словно сундук главного героя, полон достоверных документов, любовных писем и семейных преданий. Войны и революция, Москва, старый Витебск, бродячие музыканты, Крымская эпопея, авантюристы всех мастей, странствующий цирк-шапито, Америка двадцатых годов, горячий джаз и метели в северных колымских краях, ученый-криолог, придумавший, как остановить Время, и пламенный революционер Макар Стожаров – герой, который был рожден, чтобы спасти этот мир, но у него не получилось…
В новом романе Сергея Кузнецова, финалиста премии «Большая книга», более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия… В этом калейдоскопе лиц и событий любая глава – только часть общего узора, но мастерское повествование связывает осколки жизни в одну захватывающую историю.
Новая книга Андрея Иванова погружает читателя в послевоенный Париж, в мир русской эмиграции. Сопротивление и коллаборационисты, знаменитые философы и художники, разведка и убийства… Но перед нами не историческое повествование. Это роман, такой же, как «Роман с кокаином», «Дар» или «Улисс» (только русский), рассказывающий о неизбежности трагического выбора, любви, ненависти – о вопросах, которые волнуют во все времена.
Эта книга Василия Аксёнова похожа на разговор с умершим по волшебному телефону: помехи не дают расслышать детали, но порой прорывается чистейший голос давно ушедшего автора, и ты от души улыбаешься его искрометным воспоминаниям о прошлом. Мы благодаря наследникам Василия Павловича собрали лекции писателя, которые он читал студентам в George Washington University (Вашингтон, округ Колумбия) в 1982 году. Героями лекций стали Белла Ахмадуллина, Георгий Владимов, Валентин Распутин, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Борис Пастернак, Александр Солженицын, Владимир Войнович и многие-многие известные (и уже забытые) писатели XX века. Ну и, конечно, одним из главных героев этой книги стал сам Аксёнов. Неунывающий оптимист, авантюрист и человек, открытый миру во всех его проявлениях. Не стоит искать в этих заметках исторической и научной точности – это слепок живой речи писателя, его вдохновенный Table-talk – в лучших традициях русской и западной литературы.