Коинсидентология: краткий трактат о методе - [22]

Коинсидентальный метод продолжает здесь движение, начатое теоретиками хасидизма («если твой сосед мешает тебе молиться, не думай о том, плохо или хорошо он к тебе относится; думай о том, почему Богу была не угодна твоя молитва и что в ней следует исправить»), или исторического материализма («действия капиталиста не являются следствиями его плохого или хорошего отношения к рабочим; для того, чтобы их понять, необходимо проанализировать процесс производства и отношение к средствам производства рабочего и капиталиста»). Однако в этих двух примерах детерриториализация сопровождается ретерриториализацией в метазоне «божестенной воли» или «процессе общественного производства». Утверждение субстанциальности совпадения позволяет подобной ретерриториализации избежать: совпадение не нуждается в том, чтобы быть размещенным, оно само - ультимативное место, в котором размещаются реальность и мир.

Неважно, что ты хотела мне сказать, когда произносила эти слова (ты ведь и сама этого не знаешь, а если и знаешь - то скорее всего ошибаешься, а если и нет - какое мне вообще до этого дело?); гораздо важнее - для прояснения смысла их наличия в той траектории, по которой я следую, - как в них отзывается прочитанное мною вчера или сцена на автобусной остановке, свидетелем которой я стану сегодня ночью, или сказанное мне десять лет назад - но в такой же вечер, за столом, накрытым такой же скатертью, находящимся за три тысячи километров отсюда. Разнесенные по разным рядам столкновения отсылают друг к другу и сцепляются одно с другим: необходимо только утвердить реальность этой силы сцепления, освободив ее от гнета невозможного вопроса «о чем это свидетельствует». И именно эта учрежденная освобожденной силой сцепления автономная зона, границы которой изменяются с каждым подсоединением, и является ареной выявления «основного противоречия»: в высвобожденных из разрозненных контекстов стычках вырисовываются очертания того общего сражения, общей войны, частью которой они являются и которая активизируется заново благодаря каждому новому подсоединению и которая и есть мы.

10

Следует добавить, что такая детерриториализация предполагает своего рода «плоскую онтологию», утверждение абсолютного равенства всех объектов в аспекте их возможной вовлеченности в конфликт. Динамическая калибровка нивелирует различия между уровнями и плоскостями; она действует не только на микро-уровне революционизации повседневного, но и на макро уровне, уничтожая границу между «природным» и «культурным»: участниками противостояния в равной степени могут быть и микробы, и галактические туманности. Отказ от суеверия отношения предполагает, что неодушевленные предметы или абстрактные сущности могут быть участниками конфликта в той же мере, что и люди. Объектно­-ориентированная философия права в том, что пробка от бутылки, роман «Война и мир» или «дух тридцатых годов» являются абсолютно автономными актантами и должны рассматриваться в качестве таковых: они могут атаковать нас или быть нашими союзниками точно в той же степени, что наши друзья и близкие или наши идеологические оппоненты. Проблема объектно-ориентированного подхода в его настоящем виде заключается в том, что он на этом утверждении реальности «объекта» и останавливается, ограничиваясь, по сути дела, дескрипцией наличного и, соответственно, идеологически искаженного, положения вещей. «Фальшивая идеология» вовсе не является чисто человеческой привилегией, она не в меньшей мере может наличествовать у чайника и у циклона, и какие угодно описания их «странных приключений» не позволят выйти за ее пределы.

11

Коинсидентальное утверждение служит противоядием от «но тут ведь нет никакой связи» абстрагирующего здравого смысла. Основывающаяся на этом утверждении детерриториализация столкновений, вызволяя их из блокирующих рамок регионального, позволяет в полной мере проявиться той силе настойчивости, с которой одно и то же сражение разворачивается раз за разом в различных и полностью изолированных контекстах. И эта изолированность и отсутствие связи не только не подрывают силу этой компульсивной навязчивости: напротив, та настоятельность, с которой разворачивание боя преодолевает пропасти между регионами, лишь подчеркивает ее интенсивность.

Необходимо, однако, подчеркнуть, что тождество сражения представляет из себя «вечное возвращение различного»: «одно и то же» возвращающегося не предшествует возвращению, оно создается по мере его осуществления и существует только в нем. В определенном смысле можно сказать, что именно настаивание и есть тождественное. Война и есть то, что настаивает; однако это описание модуса ее присутствия, но не ее сущности. Коинсидентальное знание не удовлетворяется констатацией навязчивости и указанием на нее; само выявление навязчивости - это лишь промежуточный этап, позволяющий выявить формулу этого возвращения. Каждая новая стычка, каждое новое возвращение войны со все большей ясностью указывают на стоящее на кону - на то, что является предметом разделения в этом глобальном конфликте. Это яблоко раздора может быть выявлено только в аккумуляции стычек; более того, именно необходимость его выявления и является тем внутренним двигателем, который поддерживает эту аккумуляцию и не дает войне прекратиться. Именно характером этого