Коинсидентология: краткий трактат о методе - [13]
3. Удерживание-вместе-разделенного в реальности всегда осуществлено тем или иным конкретным способом; следовательно, в каждом актуальном удерживании-вместе-разделенного один из атрибутов доминирует, вытесняет другой и, таким образом, детерминирует его как невозможный - поскольку каждый из атрибутов невозможен с точки зрения другого. Таким образом, каждая актуальная ситуация удерживания-вместе - это результат уже закончившейся борьбы, фиксирующий присвоение победившим атрибутом всей полноты субстанциального и вытеснение блокированного атрибута, потерпевшего поражение, в область исключенного и невозможного.
4. Подобная блокада имеет последствия как для доминирующего, так и для подчиненного атрибута. Невозможность вытесненного атрибута является новым качеством, появившимся в результате его вытеснения и блокады: атрибуты невозможны лишь друг для друга; в самих же по себе минимальном проникновении и максимальном прилегании ничего невозможного нет. Таким образом, подчиненный атрибут как невозможный производится в результате процесса блокирования; он становится продуктом. С другой же стороны, именно блокирующий атрибут производит невозможность блокированного самим фактом его вытеснения; тем самым, господствующий атрибут превращается в продуцирующий и производящий. Таков генезис производственных отношений: они фундированы в первичной несовместимости атрибутов без того, чтобы сама эта изначальная несовместимость была производством чего бы то ни было. Однако именно эта несовместимость делает неизбежным самораспад субстанции и коллапс в невозможное как первопроизводимое.
Дополнение. С абстрактной точки зрения, любой атрибут может оказаться доминирующим или подчиненным. На деле, однако, ситуация доминирования представляет собой упускающее удерживание: она удерживает один из способов удерживания-вместе-разделенного, при этом оказываясь не в состоянии удержать второй и упуская его. Следовательно, это ситуация разъединенности в соединенности - то есть минимального проникновения. Именно поэтому в конкретном и первоначальном, стихийном осуществлении вытеснения доминирующим атрибутом всегда оказывается минимальное проникновение, а вытесненным и невозможным - максимальное прилегание (поэтому, например, вся суть делезовской философии состоит в утверждении автономности прилегания как вытесненного и подчиненного гегемонии садистского проникновения).
Это, правда, не означает, что не существует ситуаций, в которых доминирующим атрибутом является максимальное прилегание, а минимальное проникновение подчинено и функционирует как производимое невозможное. Но такого рода ситуации всегда являются производными и историческими - то есть не результатом первичного вытеснения, а одной из фаз его трансформации и дальнейшей борьбы между атрибутами. Последующий анализ этих последовательностей и трансформаций является областью частных наук о коинсидентальном.
D
Третье агрегатное состояние субстанции. Causa sui и модусы.
1. Переход от первого агрегатного состояния субстанции ко второму является результатом абстракции: несовозможность блокируемого атрибута отделяется от своего реального содержания (как невозможности иного способа удерживания-вместе-разделенного, несовместимой с тем типом удерживания, который осуществляется господствующим атрибутом) и приобретает характер невозможности как таковой, невозможности самой по себе. Однако завершение самоблокирования субстанции требует абстракции второго порядка: абстракции, абстрагирующейся от самой этой абстракции, вытеснения, скрывающего вытеснение. Мир в его стихийном состоянии, мир, с которым мы изначально имеем дело, является результатом этого двойного коллапса, в котором коллапсирует само коллапсировавшее, а подчинявшее делается подчиненным. В этом третьем агрегатном состоянии конфликт между атрибутами трансформируется из противостояния между производством и продуктом в противостояние между невозможным самопредшествующим объектом и реализующими этот объект в своем разворачивании (для которого он является пределом, или нестерпимым) способностями, или модусами.
Дополнение. Преодоление метафизики, осуществляющееся пост-кантовской философией, производит выход за пределы абстракции второго порядка, отделяя субстанцию от проецируемой на нее и подчиняющей ее себе способности и конкретизируя абстрактное самопредшествование causa sui. Однако она не выходит за пределы первичной абстракции и отождествления субстанции с атрибутом. Производство невозможного в форме обеспечения данности неданного как такового продолжает восприниматься здесь как ультимативная и наиболее действительная реальность; задачей же философии становится конструирование машин равновесия, удерживающих вместе данное и неданное в максимально эффективной форме (обычно такого рода машины представляют из себя метамеханизмы равновесия, системы уравновешивания нарушений равновесия в противоположные стороны). Такого рода машины равновесия действительно являются конкретным содержанием метафизического: именно они производят самопредшествование causa sui, абстрагирующейся от этого производства и вытесняющей его. Однако эта сердцевина метафизического коллапса уже сама по себе является коллапсом - поэтому все попытки ее удерживания являются попыткой удержать падающее. Абстракция метафизики абстрагируется от абстракции: преодоление пост-кантовской философии растрачивает все свои силы и все свои концептуальные резервы в преодолении блокады второго уровня и останавливается в узком пространстве между двух стен. Вместо того, чтобы постоянно пытаться удерживать падающее, добавляя к цепям нарушения равновесия новые корректирующие фрагменты, следует понять, что само это беспрестанно воспроизводящееся нарушение равновесия внутри атрибута (то есть чередования коллапса в разъединенности и коллапса в соединенность) является лишь воспроизводством, внешним очерчиванием и своего рода переводом первичного нарушения равновесия между двумя способами удерживания-вместе-разделенного (то есть не между 1 и 0 наличия или отсутствия связи, но между двумя системами связывания несвязанного). Толкнуть падающее - значит перестать переводить субстанцию на язык атрибута - и превратить двоичный абсолют возможного невозможного в четверичный резолют удерживания-вместе удерживания-вместе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике статей отечественного филолога и политолога Вадима Цымбурского представлены «интеллектуальные расследования» ученого по отдельным вопросам российской геополитики и хронополитики; несколько развернутых рецензий на современные труды в этих областях знания; цикл работ, посвященных понятию суверенитета в российском и мировом политическом дискурсе; набросок собственной теории рационального поведения и очерк исторической поэтики в контексте филологической теории драмы. Сборник открывает обширное авторское введение: в нем ученый подводит итог всей своей деятельности в сфере теоретической политологии, которой Вадим Цымбурский, один из виднейших отечественных филологов-классиков, крупнейший в России специалист по гомеровскому эпосу, посвятил последние двадцать лет своей жизни и в которой он оставил свой яркий след.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ж.-П. Вернан - известный антиковед, в своей работе пытается доступно изложить происхождение греческой мысли и показать ее особенности. Основная мысль Вернана заключается в следующем. Существует тесная связь между нововведениями, внесенными первыми ионийскими философами VI в. до н. э. в само мышление, а именно: реалистический характер идеи космического порядка, основанный на законе уравновешенного соотношения между конститутивными элементами мира, и геометрическая интерпретация реальности,— с одной стороны, и изменениями в общественной жизни, политических отношениях и духовных структурах, которые повлекла за собой организация полиса,— с другой.
Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.