Когти чёрных орлов - [28]

Солнце клонилось к закату. Поднявшись по пологой каменистой тропе к башне Криско, Алексей то, задрав голову, смотрел на сию могучую твердыню, у подножия которой стоял, то, немного спустившись по тропе вниз, глядел на играющее бликами море, где стояла его флотилия.

Овладевающие им мысли и чувства по своей значимости для него были большими, нежели значение кафских торговых факторий для генуэзского дожа. Ночью, за два часа до рассвета, флотилия снималась с рейда и отправлялась в Севастополь. Всем членам экипажей, оставшимся в строю, до полуночи велено было вернуться на корабли. В распоряжении Алексея был один вечер, во время которого он таки решился сделать шаг, способный изменить его жизнь.

Спустившись с Карантинного холма, на котором стояли останки кафской крепости, он отправился в город на поиски прекрасной незнакомки, хотя ещё не вполне представлял себе, зачем это делает.

Феодосия была крохотным портовым городком, местные жители которого, по большей части, знали друг друга, а богатых приезжих отдыхающих здесь видно было издалека. Алексей и не сомневался, что ему удастся её разыскать, но совершенно не представлял себе, что с этим потом делать.

Снова пройдя мимо церкви святого Саркиса и башни Константина, недалеко от которой и состоялась их судьбоносная встреча, он направился к набережной, где по вечерам непременно собирались все отдыхающие.

Солнце коснулось моря, заполняя всё вокруг длинными густеющими тенями и переливающимися сиреневыми красками. Тёплый и душный воздух немного освежал дующий с моря бриз. В гуще высоченных кипарисов и диких олив метались стаи стрекоз, а выше, над их верхушками, кружились чайки. У деревянных пристаней, рядом с лодками и небольшими судами, качались на волнах лебеди, а скачущие по берегу дети бросали им куски хлеба.

Феодосийская набережная была уже наполнена знатными отдыхающими в дорогих фраках, напудренных париках и кружевных платьях. Алексей и не ожидал того, насколько быстро ему удастся обнаружить предмет своего поиска. Сию удачу можно было трактовать только как благоволение самой судьбы.

Прекрасная незнакомка была почти одна, в компании старой горничной и десятилетнего посыльного мальчика. Строгий мужской костюм она сменила на просторное прогулочное платье, полностью обнажавшее шею и плечи и лишь немного наброшенное на руки лёгкими кружевными рукавами. Её и без того светлые волосы, с помощью талька набелённые до цвета мела, были взбиты высоким тупеем и на затылке связаны в шиньон с завитыми по его бокам круглыми валиками.

В момент, когда Алексей заметил её, ей досаждал какой-то слащавый франт, которому было явно жарко в его парике и душно в высоком, туго затянутом жабо. Но не прошло и минуты, как он оставил её в покое.

Начать разговор Алексей решил с благодарности за сделанное пожертвование. Немного удивлённая его появлению, красавица выслушала слова признательности, после чего сказала, что помогать другим людям является для неё обычным делом. Несмотря на овладевшее ею удивление, Алексей смог понять, что его общество и беседа с ним ей всё же приятнее, нежели общество слащавого франта, покинувшего её незадолго до этого.

Из недолгого, но весьма занимательного разговора, продлившегося около часа, Алексей узнал, что зовут её Ольгой, происходит она из новгородских посадских бояр Хотовых, но после замужества приняла немецкую фамилию мужа фон Кронберг. Её отец, наделав гигантских долгов после целой серии неудавшихся коммерческих предприятий, выдал её замуж за очень богатого и знатного престарелого немца, который, в обмен на свою женитьбу на юной русской красавице, погасил долги её отца и спас его от окончательного разорения. Супруг её оказался настолько же стар и болен, насколько был богат и знатен. Сильнейший радикулит и чудовищная подагра отравляли всю его жизнь. С полгода проведя в Баден-Бадене и немного подлечившись на тамошних озёрах, он решил испробовать знаменитую лечебную крымскую грязь, ради которой и приехал на полуостров. Вместе с ним приехала и его замечательная супруга. Алексей, в свою очередь, рассказал немного и о себе, что родом из графской семьи, что с детства мечтал о море, закончил Морской кадетский корпус и теперь служит в Севастополе. Неожиданно для Алексея Ольга поинтересовалась ходом войны и, в частности, минувшего Керченского сражения, при этом узнав, что, если бы не доблестные русские моряки, янычары были бы уже где нибудь в окрестностях Феодосии или Судака.

Прощаясь, Алексей спросил разрешения написать ей письмо, чтобы рассказать о судьбе раненых, для которых она сделала своё пожертвование, и о дальнейшем ходе войны с турками, если таковая её интересует. На что прекрасная собеседница ответила, что ей будет весьма интересно обо всё этом узнать, и назвала адрес дома в Феодосии, куда он может прислать своё письмо.

Так завязалось это прекрасное и романтическое знакомство, хотя в тот вечер оно и не сулило чего-либо более серьёзного.

Первое письмо в Феодосию Алексей написал уже через две недели, в коротком перерыве между ремонтными работами на корабле, второе, в августе, перед боевым походом к острову Тендра, третье, и самое длинное, уже в сентябре, по возвращении, где во всех деталях и красках описал минувший победный бой. И на все три письма получил милый и любезный ответ.