Когти чёрных орлов - [21]

Большинство ядер пролетало через корабли и падало в море, незначительно задевая паруса и такелаж, другие отскакивали от бортов, оставляя лишь вмятины, но некоторым всё же удавалось наносить ощутимые повреждения. Куда большую опасность представляли разрывные бомбы и зажигательные брандскугели, поражающие осколками и огнём.

Подойдя к противнику на достаточное расстояние, Ушаков приказал поворачивать на левый галс, чтобы, развернувшись к противнику правой стороной, открыть огонь из бортовых орудий. Во время манёвра враждующие корабли сблизились настолько, что расстояние между ними оказалось достаточным для ружейного выстрела. Ожидавшие своего часа солдаты тут же прильнули к борту, открыв пальбу из мушкетов. Едва манёвр был завершён, к ним с оглушительными залпами добавились орудия палубных батарей.

В этот момент бой достиг своего наивысшего напряжения. Всё побережье Анапы затянуло густым пороховым дымом, нависшим над морем, словно непроглядный осенний туман. От турецких зажигательных снарядов на русских кораблях то и дело вспыхивали паруса, но матросы успевали вовремя их тушить. Со столь близкого расстоянии турецкие ядра начинали наносить всё более ощутимый вред. Росло количество раненых, стали появляться погибшие. Густой дым больно въедался в глаза, а от пороховой гари было трудно дышать.

Занявшись боем с неприятельскими судами, Ушаков не забывал и о крепости Кораблям, не слишком связанным боем, он приказал перенести свой огонь на крепостные укрепления и батареи. Зажигательные брандскугели, выпущенные из русских корабельных мортир, ложились близ турецких береговых батарей, обдавая их огнём и густым чёрным дымом. Летящие вместе с ними разрывные снаряды врезались в те же батареи, оглушая несчастных турок и осыпая их дождём смертоносных осколков.

Наконец, один из турецких фрегатов, на которых Ушаков сосредоточил свою основную атаку, стал выходить из боя и быстро оседать на мель. Досталось в схватке и русским кораблям, в основном их такелажу и парусам.

Решив, что на сегодня довольно, контр-адмирал скомандовал отступление, и первым делом стал выводить свои корабли из радиуса обстрела береговых батарей. Он и так рисковал, ведь лишь одно удачное попадание из исполинских крепостных бомбард могло мигом пустить ко дну любой его корабль. Окажись турецкие канониры более меткими, Ушак-паше не удалось бы уйти без потерь. Но сохранение кораблей и, в особенности, жизней своих подчинённых для Ушакова было делом святым.

В непроглядной и удушливой пороховой взвеси, сыгравшей роль дымовой завесы, русская эскадра стала отходить в море. Один за одним, с потрёпанными парусами и расстроенным такелажем, корабли Ушакова покидали кавказский берег. Своевременность отступления позволила сохранить все корабли и обойтись малыми потерями среди солдат и матросов.

Ушак-паша направился к Крыму, а турки ещё долго палили ему вслед, словно отгоняя от себя явившегося шайтана.

Пятого июня эскадра вернулась в Севастополь, ведя за собой девять захваченных вражеских торговых судов с грузами.

Лихой боевой рейд, предпринятый контр-адмиралом, достиг своей цели. Турки сильно переполошились, и военное командование Блистательной Порты решило ускорить темпы подготовки своего крымского десанта.

Глава 6

К концу июня месяца из поступающих донесений становилось ясно, что турки закончили свои тактические приготовления и в Крыму, в самом скором времени, следует ожидать высадки их десанта. Одновременно турецкий сорокатысячный корпус готовился к наступлению на Кубань. Понимая, что медлить нельзя, генерал-фельдмаршал Потёмкин отдал командующему Севастопольской флотилией контр-адмиралу Ушакову приказ: готовиться к немедленному выступлению, перехватить османский флот и не дать ему высадить свой десант на крымский берег.

В это самое время флот османского капудан-паши Хуссейна вышел из Босфора и в последних числах июня даже показался в виду крымского берега, между Севастополем и Ялтой, но быстро исчез, отправившись к побережью Анапы, где его ожидал готовый к бою десант их янычар и стрелков-тюфекчи.

Второго июня Ушаков вышел в море, с целой флотилией из десяти линейных кораблей, шести фрегатов, тринадцати крейсеров, одного репетичного судна и двух брандеров. Основные силы, ведомые русским контр-адмиралом, представляли собой авангард из трёх линкоров и двух фрегатов во главе с шестидесятишести-пушечным линкором «Мария Магдалина» капитана бригадирского ранга Голенкина, основную кордебаталию из четырёх линкоров и двух фрегатов во главе с огромным восьмидесяти-пушечным флагманским линкором «Рождество Христово» капитана второго ранга Ельчанинова, на борту которого находился сам Ушаков, и арьергард из трёх кораблей и двух фрегатов во главе с шестидесятишести-пушечным линкором «Святой Павел» капитана первого ранга Шапилова. Во главе всей флотилии первым кораблём авангарда шёл «Святой Георгий Победоносец», с новыми парусами и заново настроенным такелажем.

Утро, как и всегда, началось с общего построения и последовавшего за тем молебна. В разосланных накануне приказах контр-адмирала говорилось: «Объявите всем до одного во флоте, что прославленный победами над неприятелем сей флот делами умножает славу императорского флага, требуйте от каждого исполнения должности не щадя жизни». Идти решено было к мысу Такиль, бывшему немного южнее Керчи, именно там легче всего было перехватить, идущий со стороны Анапы, османский флот.