Коготь Хоруса - [46]

Боль в его голосе была такой реальной, такой искренней, что я сделал шаг назад, давая ему передышку. Это заслуживало более рассудительного и полного обсуждения, чем…

Его локоть угодил мне в щеку, швырнув меня на пол.

— Слишком просто, — сказал Леор. — Это по-тизкански: отвлекаться на сантименты и меланхолию. Понимаешь, что я подразумевал под превращением горя в искусство?

Я принял его протянутую руку, и он помог мне подняться.

— Урок усвоен.

Сперва мы направлялись на безопасную нейтральную территорию. Для нас это означало Галлиум. ХаШерхан, моя группировка, не имела собственного родного порта, но Галлиум был близок к этому. На орбите над богатым минералами шаром с оболочкой из охряных облаков располагался Ореол Ниобии, небесная крепость Правительницы Кераксии. В прошлом мы несколько раз вели с ней дела. Я соответствовал ее взыскательным стандартам, и она всегда платила чрезвычайно хорошо.

Чтобы добраться до Галлиума, потребовалось пять месяцев, на протяжении которых мы быстро рассекали волны эфира. Пространство Ока не является ни реальным, ни нереальным — это невозможное сочетание того и другого, и на их пересечении возникает третья стихия, располагающаяся между законами физики и миром фантазий и кошмаров. Наше напоминающее чистилище царство — такое место, где сама реальность отзывается на капризы разумов смертных. Эмоции и мысли преображают затронутую варпом материю. Вокруг вас появляется то, что вы представляете. Происходит то, о чем вы думаете. Требуется некоторая сила, чтобы попросту не уничтожить самого себя непослушной мыслью, но со временем мы приспособились.

Я сокращу описание, чтобы было понятно и тем, кто никогда не ступал в эмпиреи — место встречи богов и людей. Имперские провидцы и астропаты нередко заглядывают слишком далеко, слишком глубоко и страдают от последствий этих проникновений в бездну. Они лишаются рассудка и вопят о невероятных картинах, объявляя их панорамами загробной жизни.

Извращенные башни из плоти и костей, вырастающие из усыпанной черепами почвы адских миров Ока, — это не сооружения, возведенные потом и работой инженерной мысли. Эти невообразимые конструкции не были построены рабами, мутантами и демонами. Твердыни преисподней воздвигнуты из амбиций и силы воли, а не из рокрита и дюрастали.

Как я уже говорил: вокруг вас сложится то, что вы вообразите.

Галлиум был одним из таких миров. Планета представляла собой одну колоссальную литейную фабрику, тянувшуюся от полюса до полюса и от края до края горизонта. На поверхности уже давно уничтожили все следы естественного климата. Густые неподвижные облака поднимались из миллиона дымоходов и труб цехов тяжелой промышленности, а непредсказуемые осадки выпадали в виде внезапных ливней едкой кислоты.

Крепости-плавильни Галлиума в прошлом несколько раз предоставляли «Тлалоку» боеприпасы и ремонт в обмен на мои услуги Правительнице. На поверхность планеты я спускался лишь однажды и не имел ни малейшего желания повторить этот опыт. Не слишком интересно наблюдать за миллиардами форм бутафорской жизни, колдовством призванных из Эфирии, чтобы трудиться в шахтах и кузницах. Население планеты состояло из заводных железных аватар, не имеющих лиц и отличительных особенностей. Внешне они напоминали людей, но были полностью лишены души и искры жизненной силы.

— Скажи мне, Искандар, — обратилась Правительница ко мне когда-то, — твои рубрикаторы… Станут они работать в моих шахтах, если ты им прикажешь?

— Они мои братья, Правительница, не рабы. Прошу вас иметь это в виду, когда спрашиваете меня о подобных вещах.

Ореол Ниобии, орбитальная станция, была средоточием активности вокруг Галлиума. Соответствуя своему названию, она окружала мир, будто нимб: кольцо металла над северным полюсом планеты, столь огромное, что могло вместить в свои доки десять линкоров, и обладавшее достаточной огневой мощью, чтобы выстоять против втрое большего их числа.

Мы наблюдали, как станция увеличивается на оккулусе. На швартовке стояло четыре судна, еще одно располагалось на высокой орбите. Находившийся вне причалов корабль был настоящим зверем во всех смыслах этого слова: «Тан», тяжелый крейсер в потемневшей от странствий в пустоте металлической окраске легиона Железных Воинов, с нанесенным на корпус более чем в тысяче мест символом растопыренной механической руки Галлиума. Он висел в космосе, холодно и безмолвно надзирая за своими владениями. Даже издалека на нашем векторе приближения я видел, как орудия на его укреплениях разворачиваются нам навстречу. Точно такое же движение происходило и на стенах звездного порта. Ореол Ниобии знал, что мы здесь.

— Что за корабли на стоянке? — крикнул я с командного трона.

Ашур-Кай отозвался со своего наблюдательного балкона над палубой:

— Фрегат без маркировки не дает и кода распознавания. Но эсминец — это «Ярость Первого легиона», а два фрегата называют себя «Паж мечей» и «Свежеватель».

«Ярость Первого легиона». Темные Ангелы. Редко случались такие ночи, когда мятежные боевые корабли Первого выступали как часть флота. Они явно были тут одни.

«Паж мечей» и «Свежеватель» никак не выдавали свою принадлежность — едва ли это можно было назвать необычным в Империи Ока, — а я не был достаточно заинтересован, чтобы вникать, кому они верны. Я сомневался, что мы пробудем здесь достаточно долго, чтобы обзавестись новыми врагами.