Когда землю укроет снег - [9]

Увидев его, напарники сразу скисли.

— Нам сообщили, что после нападения одичавших осталась выжившая, — мягко и в то же время немного хрипло произнес мужчина.

— Пособница, — бросил рыжий.

Золотисто-желтые глаза внимательно меня осмотрели.

— С чего вы решили?

— Они ее спасли, напитали щит и укрыли от взрыва, что сами же и спровоцировали.

Я ожидала, что перевертыш возразит, ведь на самом деле все было иначе, но он промолчал. Ноздри мужчины затрепетали. Я видела, как он медленно и глубоко втягивает воздух вокруг меня, считывая и распознавая запах. Интересно, а та вонь, что исходит от рыжего, ему не мешает?

— Девчонка не виновата, — наконец произнес он.

— Что?

— Почему?

— Ее просто спасли.

— При всем своем уважении, господин посол, — ядовито произнес второй. Его тон говорил о том, что никакого уважения в адрес перевертыша он не испытывает. — Ваши слова не являются основанием для того, чтобы снять обвинения.

Но тот его не слушал, продолжая буравить меня взглядом.

— Пять недель? — спросил он.

— Что? — опешила я, совершенно отказываясь понимать, что здесь происходит. Словно это страшный сон, и я сейчас проснусь.

— Беременность пять недель?

— Д-да…

— Вот и повод, — радостно завопил первый. — Поэтому они ее пощадили. Залетела от перевертыша и стала не нужна.

— На ней нет запаха перевертыша, она вообще последний месяц постель с мужчиной не делила. А беременная женщина для нас — святое, — сухо ответил посол. — Ни один перевертыш никогда не причинит вред будущей матери, что носит в своем чреве невинное дитя. Иначе Богиня навсегда отвернется от несчастного. И тем более ни один из нас никогда не оставит женщину, что ждет от него ребенка. Такой перевертыш просто недостоин жить.

Рука сама собой накрыла плоский живот и слегка его погладила. Он проследил за движением взглядом и скривил губы в мимолетной улыбке.

— Ваш сын спас вас, девушка.

— Сын? — едва слышно прошептала я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не устроить истерику, что уже была на подходе.

Одинокая и такая горячая слезинка медленно скользила по лицу, щекоча кожу. За ней последовала другая.

— Сын.

Та мысль, что промелькнула в банке, стала обретать черты. И дело не только в том, что он спас меня. Я просто поняла, что не смогу убить своего ребенка. И пусть мои мечты катятся к черту, пусть будущее туманно и неопределенно, разве это важно? Ведь теперь я не одна в этом мире. У меня же есть то, за что надо бороться и что надо беречь. А слава и успех найдут меня сами.

Меня отпустили через два часа. Даже извинились. Сухо, неискренне, но извинились. Напоследок посоветовав как можно меньше рассказывать о произошедшем, чтобы не иметь проблем в будущем. Намек был мною услышан и понят.

Сразу после освобождения я отправилась в деканат. Там уже знали о моем грехопадении, так что откладывать разговор смысла больше не было. Чем быстрее я разберусь со всем этим, тем лучше.

Хмурая уже ждала меня. Но привычного страха и восторга у меня не было.

— Адептка Солнечная, как это понимать? Как…

— Госпожа магесса, мне необходимо с вами поговорить, — весьма невежливо перебила ее и села на стул, после чего запоздало спросила: — Разрешите?

— Объяснитесь немедленно, Солнечная.

Набрала полную грудь воздуха. Для того чтобы все рассказать и попросить о помощи, требовалась недюжинная смелость или глупость. В любом случае выбора у меня больше не было. Свое решение я уже приняла и отказываться от него была не намерена.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Настоящее

ГЛАВА 1 Деревенская ведьма

Солнце ранней осенью, что старожилы ласково называли бабьим летом, светило ярко, но тепла практически не давало. Серо-голубое небо без единого пушистого облачка именно благодаря этому солнышку казалось ярче, чем на самом деле. Желтые листья уже почти опали с маленькой березки, что начала первой менять цвет в этом году, готовясь к приходу зимы.

Киан медленно бродил вокруг нее, старательно выбирая каким-то только ему известным способом красивые листочки. Это занятие так захватило его, что он ничего не замечал вокруг.

Не удержавшись, я подалась вперед и потрепала его по светло-русым кудрям, рассеянно отметив, что пора бы уже его подстричь. Хорошие у него волосы и растут быстро.

Легкий ветерок налетел словно ниоткуда, заставив меня зябко поежиться и накинуть на плечи легкий пуховый платок, что я собственноручно связала прошлой зимой. Бабье лето — штука коварная, в любой момент может налететь холодный ветер и серьезно навредить здоровью, особенно детскому. Год назад Киан серьезно заболел, как раз после такой прогулки. Несколько тяжелых дней и бессонных ночей я провела, пытаясь снять жар. Никогда до и после он не болел так сильно.

Но это было в прошлом году, и малыш уже ни о чем таком не вспоминал. Поэтому теплую, но немного колючую жилетку мы этим утром надевали с боем, криками и уговорами. Я отлично знала, что он только и ждет удобного случая, чтобы стащить ее с себя, так что бдительности не теряла. Может, потом, когда солнышко разогреет воздух чуть больше, я позволю ему ее снять, но не сейчас.

— Доброго утречка, госпожа Солнечная, — старый Ян, опираясь на свою неизменную палку, уже много лет служившую ему тростью, снял свою потрепанную временем соломенную шляпу.