Когда закончилась нефть - [48]

Шрифт
Интервал

Федору в селе не верили и слушали неохотно. Может, недолюбливали за то, что в прошлом и он батрачил на мерзких гламурщиков, паразитствуя на почти святом даре — даре управления трактором.

Капитанова выступала в селе уже четвертый раз. Некоторые деревенские Подрастающие Мужики — также ходившие в пиджаках на голое тело, резиновых сапогах и трико, с незажженной папиросиной в зубах, только тринадцати-четырнадцати лет отроду, — звали Капитанову замуж. Но она всем им отвечала очень вежливым отказом, разрешая раздевать себя при свете луны, безбожно давать волю рукам и приговаривая с сельским акцентом:

— Не могу я, Лешенька, милый, не могу, другому себя обещала, сердце рвет любовь на куски… жжет, как в кузне… прости меня, родненький, слышишь?.. прости и не таи обиды…

Подрастающим Мужикам и такие отказы были в радость. Они пыхтели, полночи лапали ее тело и, сплевывая на землю, в конце концов отпускали: «Ладно, иди!»

— Что, не дала? — спрашивали их Мужики.

— Не-а — кочевряжится, — перекатывая из угла рта в другой папиросу, отвечали Подрастающие Мужики.

— Наверное, сука, ждет, когда гламурные времена вернутся… чтобы снова у Кремля жопой крутить…

Угрюмый подозвал Борзухина и попросил съездить на староверскую гору. Борзухин не отказывал деревенским в таких пустяках: сгонять куда-нибудь по мелким поручениям. Тем более в гору Мужикам и правда идти было далеко.

В гору посылали за Светлым шаманом — так называли электрика, проводившего свет к новым домам. Про него говорили, что когда-то он зажигал лампочки в самом Кремле и даже освещал лежащего в Мавзолее Ленина. А теперь жил со своей бабой в чудном шалаше на горе и носил на голове перья, общаясь с Богом Света.

К нему Мужики относились с уважением и почтением: его ток не бил, а значит, он, скорее всего, блаженный. Вон тракторист Федор тоже вроде как блаженный, а шибануло один раз так, что через весь двор «летел, пердел и радовался».

Дома мужики строили себе небольшие. По сути, это были одноэтажные коробки с тремя, максимум четырьмя небольшими чуланами для сна и кухней. Зато большим был двор, который надо было освещать: туда заходили на папироску перед сном соседи, там Мужики тискали своих баб, там же теперь собирались по вечерам по три-четыре человека и смотрели приходивших из города артистов.

— Пойду сегодня к шлюхе, — пробурчал Угрюмый. — Привезешь Светлого шамана — пусть подключит вон те два свежеотстроенных дома.

— А это кто отстроился?

— Из кордона ребята, новые, разрешили отстроиться. Митька Нарядов с друзьями. Вчетвером на две избы — пусть пока живут.

— Городским разрешили жить в селе?

— Они недолго прожили в городе… не успели отвариться…

Странный был Мужик этот Угрюмый. Уверенный в себе. Всегда хмурый, оправдывающий свою кличку. Но Борзухину что-то в его речи иногда казалось странным… То говорит совсем по-деревенски, то — гладко, вроде как в новостях по телевизору. Причем проскальзывало это только в тех разговорах, когда они с Борзухиным оставались одни…

Ну да ладно, в деревне он пользовался авторитетом непререкаемым, хотя и поселился недавно. Значит, надо дружить. Теперь от таких вот мужицких главарей целиком зависело благосостояние Борзухина. Раньше оно зависело от начальников в городе, живших совсем иной жизнью, и это было ничем не лучше. Вроде даже как деревенские нравились Борзухину больше. Понятнее были.

— Так давай я тебя до шлюхи подброшу, чего ноги-то топтать.

— А тебе не по дороге: я к той, что в соседнем селе.

— Ну так проедем в соседнее село — чай, два седла.

Нехитрая передвижная конструкция Борзухина была собрана из двух велосипедов и действительно имела два седла и четыре колеса.

Доехали быстро. Шлюху в своем селе Угрюмый не любил и ездил в соседнее.

— Что за странные имена вы им даете. Надо ж так бабу прозвать… — привычным образом ворчал Борзухин, крутя педали. — Нет бы там Лулу или Зизи, а то давеча Федор встает и говорит: пойду трахать нашу Ипотеку. Что ж за имя такое — Ипотека?

— Ты мне, Борзухин, эти свои гламурные штучки брось про Зи-зи, да про Пипи, а то напущу на тебя детей Мужицких, они из рогатин-то устроят решето из твоего драндулета.

— Да я нет, — испугался Борзухин. — Я гламур никогда не любил. И в прежние годы… Жрут наркоту и ничего своими руками не производят…

— Ублюдки, — согласно кивнул Угрюмый.

Они проезжали поля с выжженными руинами особняков. Мужики не стали жить во дворцах прежних мерзких гламурщиков и их прихлебателей; сожгли хоромы на фиг. Ведь гламурщики в свое время от деревенских сторонились, окружали свои коттеджные деревни высокими заборами, ставили охрану на въезде, а сам въезд делали по пропускам, теперь вона — где их могущество… В пепле и руинах… Теперь уже Мужики охраняют свои картофельные поля от всякой снующейся городской нищеты…

Угрюмый высадился недалеко от деревни и поплелся к своей новой возлюбленной.

— Ну, передавай привет своей Инфляции, — крикнул ему Борзухин и поехал за электриком.

Другое село не впечатлило Борзухина. Вокруг было запустение и разруха. Дома только выжигались, а новые не строились… Машину здесь никому не втюхаешь…

У Угрюмого в селе хозяйство первого класса — сохранились рецепты выращивания не только картофеля, но и огурцов, дважды всходили помидоры, и дети ели их на майский трудовой день…


Еще от автора Арсений Анатольевич Данилов
Последний завет

Жутко динамичный и увлекательный постапокалиптический роман. Анонс звучит так: «Привычного мира больше нет, есть только обломки минувшего: лежащие в руинах пустынные города, звери-мутанты и люди — разобщенные и сломленные». Спасти родной клан от фанатиков Новой веры, пройдя через сотни опасностей, предстоит разведчику клана Ветродувов Герману и Госпитальеру Францу.


Заповедник

Из-за череды аварий члены экипажа звездолета «Семаргл», которых трудно назвать «отважными космопроходцами», вынуждены опуститься на планету только что открытой звездной системы в спасательном челноке. Свирепые твари, чудовищные монстры, погубившие почти весь экипаж корабля, были не самым страшным, что ожидало уцелевших. Члену экипажа Антону Делакорнову предстоит сражаться не только с коварным и жестоким инопланетным врагом, но и с земными трусостью и предательством…


Космический капкан

Знающие люди говорили: планета Дроэдем – настоящий рай. И главное – никакой полиции. Для матерого уголовника Глеба Жмыха этот факт имел решающее значение. Лемурийцу Лукасу тоже было чего опасаться в пределах досягаемости Закона. Угнав космический транспортник, они прибыли на Дроэдем и зажили роскошной жизнью. В гостинице, где поселились рисковые парни, даже унитазы были из чистого золота. И жизнь казалась такой прекрасной, что хотелось петь. Но преступный мир Дроэдема втягивает их в кровавые разборки, да и с самой райской планетой явно что-то не так…


Стерпор

Быть самым умным ребенком в королевской семье, выделяться среди своих братьев многими талантами, пользоваться всеобщей любовью окружающих… и оказаться лишенным наследства! Участь, которой не позавидуешь.Его путь тернист: его преследуют братья, его преследуют тяжелые думы, его преследует разноплеменная нечисть… Его сподвижники – обладающий титанической силой идиот и вечно путающий заклинания колдун. Но Дарт Вейньет, принц, лишенный наследства, знает, что будет королем Стерпора!


Василий Гнилов и его демоны

Начинающий колдун Василий Гнилов использует демона Вахканаала на подсобных работах. При первых встречах представитель темных сил, разумеется, пытался противиться приказам новоиспеченного чародея о том, чтобы разгружать вагоны или чинить дачу… Да что поделаешь с защитным заклинанием, которое делает Гнилова неуязвимым? Но однажды начинающий колдун все-таки допустил ошибку…


Путешествие Черного Жака

Над ним не властно время, перед ним отступают силы природы, он — величайший магистр радужного спектра Черный Властелин.Так прозвали его кочевники юга и граждане Паквилона, великого города бескрайних равнин севера. В беспамятстве своем был он развратен и невоздержан, использовал волшебный дар не по назначению — соблазнял женщин и увлекался азартными играми. Но темные боги вели его, направляли его стопы, и был ему предначертан путь на трон Темного Властителя мира.


Рекомендуем почитать
Подпространство. Битва за цивилизацию!

Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!


Приговорённые к высшей мере

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Армагеддон-2419

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА: Опубликованная в 1928 году повесть Филипа Ноулана «Армагеддон-2419» в наши дни изрядно подзабыта. Между тем именно в ней впервые появился Энтони Роджерс, фигура для американцев культовая, герой многочисленных комиксов, художественных фильмов, а теперь и компьютерных игр. Так что без этой повести картину мировой фантастики вряд ли можно считать полной.


Горизонт. Сингулярность

С научной станции, исследующей черную дыру, получен сигнал бедствия. К ученым отправлена спасательная экспедиция.


Интернет вещей

Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!


Глориана

Боргус Никольсен остается загадкой в истории советской фантастики. В 1924 и 1927 годах этот неизвестный писатель со «скандинавским» псевдонимом опубликовал авантюрно-фантастическую дилогию «Глориана» и «Массена» о невероятных приключениях американца Джека Швинда, укравшего аппарат невидимости — и после буквально растворился в воздухе, как и его герой. Теперь, в серии «Polaris», оба романа Боргуса Никольсена возвращаются к читателям.