Когда зацветет папоротник - [21]

С оружейным магазином нам повезло больше. Единственное, чем поинтересовался продавец, когда Сергей Иванович попросил его показать охотничье ружье стоимостью пять тысяч рублей, есть ли у него охотничий билет. Кряжимский с достоинством продемонстрировал свой документ.

Сергей Иванович с наслаждением рассматривал ружье, но покупать его я не собиралась, слишком громоздкая вещь, да и дорогая.

Продавец ничего не сказал и тогда, когда я поинтересовалась у него, нет ли чего-нибудь более компактного и необязательно требующего соблюдения всех формальностей. Он только оценивающе на меня посмотрел, потом полез под прилавок и вытащил оттуда ракетницу и газовый пистолет. Не торгуясь, я взяла и то и другое. Купила, кроме того, и три охотничьих ножа.

Вооружившись таким образом, я почувствовала себя гораздо увереннее перед повторной поездкой на остров. Если нас навестили в гостинице в наше отсутствие, рассуждала я, кто знает, не взбредет ли в головы нашим преследователям познакомиться с нами поближе на острове? Теперь, по крайней мере, я буду готова к такой встрече. Пусть не ахти каким серьезным оружием располагает наш маленький отряд, но он уже не беззащитен.

Лодку мы поручили сторожить какому-то пьянице, которого я предупредила, что казанка эта принадлежит Пашке Круглому и поэтому не стоит устраивать нам никаких сюрпризов. Имя, «известное от Хвалынска до Красного Яра», произвело на пьяницу впечатление, он даже заскучал немного, но, соблазнившись обещанной мной бутылкой водки, сторожить лодку согласился. И справился с этим на все сто процентов. Он просто спал в лодке, когда мы вернулись к ней, нагруженные топорами и молотками.

Вручив пьянице заработанный им гонорар, мы под его возбужденную предчувствием близкой выпивки болтовню отчалили от берега и вновь взяли курс на остров. Подошли мы к нему часа в четыре, светлого времени у нас в запасе еще было вполне достаточно, чтобы попытаться забраться на самую верхушку скалы.

Глава 4

Пристали мы в том же месте, точно так же припрятали лодку, чтобы она не бросалась в глаза с Волги, но направились теперь не прямо вверх, как в прошлый раз, а пошли вдоль берега в направлении оврага, который преградил нам путь утром.

Не могу сказать, что пробираться сквозь разросшийся терновник было легко и приятно, но мы все же продвигались, хотя и медленно.

Очень, кстати, пригодились нам топоры, которыми приходилось часто расчищать себе дорогу сквозь перепутавшиеся ветки терновника.

Наконец мы оказались на краю того самого оврага. Разглядывая его в прошлый раз сверху, я заметила, что на другой его стороне скала более пологая.

Теперь нужно было перебраться на противоположный склон оврага и начать подниматься вверх.

Однако тут нам встретилось одно неожиданное препятствие.

Устье оврага представляло собой настоящее болото. Почва под ногами колебалась и подрагивала, и я серьезно опасалась, как бы кто из нас не провалился. Это порядком нас задержало бы.

Ощупывая путь длинными кривыми шестами, которые Ромка выломал из сухостоя, мы осторожно, с кочки на кочку, перебрались через устье и вышли на противоположную сторону оврага.

Я скомандовала подъем, и настроение моих приунывших было от трудностей пути спутников заметно повысилось.

Ромка опередил всех нас, и, когда мы с Сергеем Ивановичем поднялись к границе деревьев, у которой начиналась голая скала, он уже сидел на глыбе опоки, поджидая нас.

— Ну как, разведчик, — спросила я его, — поднимемся здесь, как ты думаешь?

Он уверенно кивнул головой.

— Должны подняться, — сказал он. — Не отступать же во второй раз!

Я хмыкнула, но промолчала. Вот оно — мужское упрямство, — ломиться напрямик, когда можно избрать пусть более долгий путь, но верный и безопасный.

— Раз так, — улыбнулась я, — тогда вперед! Не будем терять времени!

Мы взялись за топоры. Оценив эту сторону как более пригодную для подъема, я, надо сказать, не ошиблась — топорами приходилось поначалу работать только для того, чтобы расчищать выветренный слой породы, который мог обрушиться под тяжестью человека.

Скала была высотой всего метров десять, не больше, но для нас и этот подъем оказался сложным. Ее верхняя половина была почти отвесной, отполированной ветром, скользкой, и ухватиться чаще всего было абсолютно не за что.

Найдя небольшую ровную площадку, где с трудом могли стоять трое, я собрала всех вместе, и после небольшого совещания решено было пустить Ромку вперед, чтобы он топором вырубал ступеньки, мы же с Сергеем Ивановичем будем подниматься следом. Добравшись до вершины, Ромка должен был закрепить наверху веревку и бросить ее конец нам.

Сумки с оружием, аппаратурой и прочей ерундой нам с Сергеем Ивановичем сильно мешали.

Я заставила Ромку поклясться нашей с ним дружбой, что он будет очень осторожен, и он полез вверх. Первое время на нас с Кряжимским летели осколки породы, так как Ромка поднимался вверх вертикально, но потом он отклонился немного вправо, следуя за изгибом небольшого карниза на стене, и избавил нас тем самым от осколков и пыли.

Кряжимский взволнованно сопел прямо мне в ухо, потому что стояли мы с ним тесно прижавшись друг к другу, на высоте метров пяти над подножием скалы, и не имели возможности слишком уж свободно шевелиться, опасаясь тут же полететь вниз.