Когда забудешь, позвони - [82]

— Васья, — деликатно напомнил о себе Ив, — вы согласны? — А Ванечка вздохнул и тихо признался: — Я очень льюблю тебья. Давай не гаснуть вместе?

И она связала две буквы в один узел, от всей души надеясь, что он окажется крепким.

— Да.

Через десять дней они улетели в Париж.

Апрель, 2003 год

«Помоги, Господи! Пошли Андрею Санычу здоровья и сил! Укрепи, дай добежать до финиша! Ты же мудрый, все понимаешь, все видишь, все знаешь. Не для себя ведь стараемся — для людей. Не прошу ни денег больших, ни славы, ни наград — не ставь только палки в колеса, Господи! Отведи беды и напасти, дай дело довести до ума. Не мешай, а лучше помоги нам, Господи!» С последней просьбой прихожанка явно переборщила. Не людское это дело — указывать Всевышнему, как поступать. Вставляя свечку в подсвечник, Ангелина, конечно, поняла, что сморозила глупость. Но, поразмыслив, решила: большого греха здесь нет. Потому как молилась искренне, горячо, от души. А что коряво и неуклюже, так на то она и человек, чтобы ошибаться. К тому же Бог — отец наш, значит, может простить свое неразумное чадо.

А все дело в том, что на пике монтажа Вересов свалился. Подвело сердце, которое давно требовало более бережного отношения. Но до врачебного кабинета далеко и недосуг, а съемочная площадка под боком и всякий час. Кто помчится в дальнее за «может быть», когда ближнее требует «быть»? И Вересов оттягивал нудный визит, надеясь, что пронесет. Надежда не оправдалась. Средь бела дня в монтажной появились люди в белых халатах, подхватили беспечного гения под рученьки, уложили на носилки и покатили с безвольной добычей в больницу. Слава богу, в хорошую, а не в районную. И вот уже неделю полотняный трон — без своего царя. Работа, конечно, на месте не стоит, народ крутится. Но тысяча мышей, как известно, не заменят слона.

Она бросила сумку на сиденье машины, вставила ключ зажигания. Рядом заиграла знакомая мелодия.

— Алло!

— Привет, это я! — Мобильный ожег ладонь. — Встречаемся, как договорились?

— Да.

— Хорошо, через час — в холле. — Деловое «фа» понизилось до окаянного «ре». — Я постоянно думаю о тебе и все время тебя хочу.

— Встретимся в шесть, Олег. — И нажала на «NO».

Вересов выглядел неплохо. Он очень обрадовался их приходу. На вопрос о самочувствии ответил «нормально» и доложил, что больше трех дней здесь не выдержит.

— Василь Макарыч, царство ему небесное, бегал из больницы, — он, — как был: в пижаме, в тапочках. Не выпустят через три дня — убегу и я, ей-Богу! — Потом строго посмотрел на Олега, будто это он привязал пленника к больничной койке, и приказал: — Докладывай! Как монтаж?

На доклад ушел час. Наблюдая за Вересовым, Ангелина поняла, что бодрость показная. Андрей Саныч, конечно, хорохорится, но еще слаб и до выписки не так близко, как хотелось бы. Она выразительно уставилась на Олега, намекая, что пора и честь знать. Но тот увлекся и намеков не замечал. Зато их заметил Вересов.

— Лина, не делай страшных глаз, я сам сейчас уйду. — Он поднялся из уютного кожного кресла, ухмыльнулся. — Пойду, брошу кости на пружины! — Посерьезнел и твердо заявил: — Прорвемся, ребятки! Мы закончим наш фильм и сдадим его в срок. Для меня — дело чести рассказать об этих людях. Чтобы заткнуть пасть всем, кто кликушествует, что нет сейчас героя, что балом правит бакс, а задница поменялась с головой местами. Брехня! И мы докажем это!

У машины Олег обнял Лину за плечи и шепнул в ухо:

— Ты меня не пригласишь на чай? С жасмином?

— Нет, — мягко отвела она жаркую руку, — как-нибудь в другой раз.

А подъезжая к дому, подумала, что это тот, другой, упрямо сбивает Олега с толку.

Глава 18 Лето, 1995 год

Какого рожна он доверился Алкиному вкусу и поперся в этот ресторан? Снобский, фальшивый, с жеманными официантами и ценами, от которых лезут на лоб глаза. Плюс от предстоящего разговора еще вилами на воде писан, а вот минус проявился незамедлительно — до места не успели дойти.

Он порезался ее взглядом, как неумелый юнец бритвой. Как прыщавый подросток, обалдел от женщины в черном, и, как последний идиот, растерялся от внезапности встречи. Видел не в первый раз, но увидел сегодня впервые. И это открытие в синхроне со странным взглядом чуть не выбили из колеи. Борис сел спиной к залу. Проклятие, почему она так посмотрела?!

— Не дергайся, Глебов! — усмехнулась Алла, устраиваясь напротив. — Они уже расплачиваются и уходят.

— Кто?

— Тот иностранец с перезрелой красоткой, которая так тебя потрясла.

— Алла, — взял себя в руки Борис, — ты еще не начала писать дамские романы? С таким воображением тебя ждет непременный успех. — И подсластил пилюлю улыбкой: — Мы ведь встретились не для того, чтобы обсуждать ресторанную публику, верно? — Настраивать сейчас Алку против себя нет никакого резона. На кону — чужая жизнь. А чтобы спасти дело и хорошего человека, он обязан использовать любой, даже самый мизерный шанс. Но в проницательности его бывшей жене не откажешь.

К столику подплыл официант и учтиво подал меню.

— Бокал «Шато Латур», — не обращая внимания на белую кожаную папку, небрежно бросила красивая клиентка.

Малый уважительно сложился пополам.