Когда забудешь, позвони - [67]

— Моя бабушка часто повторяла: запомни, Ванья, одна головня и в печи не горит, а две и в поле не гаснут, — тщательно выговорил Ив трудную русскую пословицу. А Ванечка просительно заглянул в глаза и тихо признался: — Я по вам сохну, Васья! Она обещала подумать.

— Вась, ты не спишь? — Энергичный голос мог поднять и мертвого.

Васса поднесла к глазам будильник.

— А ты в курсе, который час?

— Конечно, — без запинки доложилась радостная Изотова, — час ночи! Прости за ради Христа, если разбудила. Я хочу предупредить: завтра меня на работе не будет. Но мы обязательно должны повидаться. Можно я к тебе вечерком загляну? Часиков в восемь?

— Что-то случилось?

— Ага, — счастливо выдохнул голос и потек патокой, — случилось. — Для рациональной и ироничной Изотовой такие нотки были, что для утки — калоши.

— Хорошо, в восемь жду.

— Солнце мое ненаглядное, буду как штык! — обрадовалась полуночница. — Спокойной ночи! Целую и до завтра!

— Сегодня, — хмыкнуло «солнце» и положило трубку. Нет, звонила не Изотова. Кто-то другой повисел на том конце провода, блаженный и загадочный.

Перебитый сон надулся на Вассу как мышь на крупу и возвращаться не хотел. Он никак не желал усыпить ее подозрения, догадки, сомнения. И скучал где-то рядом, в летней ночи, за открытой форточкой, давая до рассвета фору на размышления и выводы. А выводы напрашивались сами собой: ходячий памятник влюбилась. Симптомы этого заболевания проявились еще зимой. Тина явно возжелала пристать к тихому причалу. Чьему? Вспомнились вдруг робкие вопросы об Алексее и несмелое «можно позвоню?». Что ж, эти двое были бы хорошей парой, и такие надежды вполне оправданны. В отличие от безумного проекта, который предложил ей Ив. Васса вздохнула. Бодрые мысли резво скакнули в противоположную сторону и застопорили. До возвращения из Парижа оставалось три дня, а она никак не могла принять решение. Что-то тянуло к «да», что-то удерживало у «нет». «Да» крепилось на теплой симпатии, интересе к этому человеку и соблазне приткнуться к надежному плечу. «Нет» опиралось на боязнь крутых перемен и страх потерять себя. Перемен Василиса Поволоцкая не страшилась, это доказала ее жизнь. Но одно дело — менять декорации на родной сцене, где всякая дощечка в подмогу, и совсем другое — выездной спектакль, где все чужое и каждый шаг — как над пропастью. Ни «да», ни «нет» не устроит никого, половинчатость здесь не годится. А потому выбор придется делать четкий и честный. Время пока есть: три утра, а они, как известно, всегда мудрость приносят. Решение обязательно придет, в конце концов, замужество — не первостатейное дело, есть проблемы и поважнее. Эта идея понравилась дреме, и она прикоснулась к подушке. Рядом с ней бойкие мысли лениво уступили место беспамятным сновидениям, и бессонница сменилась крепким сном.

День пролетел как час. Поход в турфирму принес авиабилет в Римини, заход на работу — приятную информацию, а свободный мастер подарил удачную стрижку. Успелось все! И с хорошим настроением довольная труженица возвращалась домой. Известно же: дело гладко, так и глядеть сладко. Заскочила в магазин, прикупила кое-что к столу. Ровно в восемь в дверь позвонила Тина.

— Привет! — За пышными пионами виновато сияли счастливые глаза. — Это — тебе.

— Спасибо, — улыбнулась хозяйка, — проходи. Мой руки, ужинать будем.

— Ага! — с готовностью кивнула гостья и послушно направилась в ванную. Ее покладистость радовала, но от удивления не избавляла.

За столом обсудили дела. Торговля в людном переходе метро шла бойко, стоило бы подумать о приобретении еще одного магазинчика. Но Вассе показалось, что Изотова этой идеей не вдохновилась. Да и вообще, деловая компаньонка была не в себе: рассеянна, задумчива, часто вздыхала и крутилась как на раскаленной сковороде. Вялый анализ их совместного бизнеса явно не являлся причиной ночного звонка. В конце концов Васса не выдержала.

— Изотова, прекрати ходить вокруг да около и выкладывай начистоту. Что стряслось?

Гостья внимательно поизучала потолок и сообщила:

— Замуж выхожу. — Потом залпом выпила чашку остывшего чая и добавила: — Наверное.

— Замечательно, поздравляю! — порадовалась за подругу Васса. — Но почему «наверное»?

— Да потому, что потенциальный жених — Алеша!

— Ну и что?

— Как — что? Твой Алексей — мой будущий муж. А я — подъедала чужих объедков.

Василиса изменилась в лице, но промолчала. В комнате повисла тишина.

— Прости! — виновато шмыгнула носом кандидат наук. Видно, сообразила, наконец, что ляпнула глупость. — Но со мной, правда, творится что-то непонятное, и это мне очень не нравится, даже пугает. С одной стороны, влюбилась в него по уши, как девчонка. С другой — не могу отделаться от мысли, что я — воровка, а краденое, как известно, счастья не приносит. И уж не говорю о том, что стоит мне только вспомнить вас вместе и каким счастливым он был тогда… Буквально сатанею тут же, ненавижу все: себя, его. И тебя, — вздохнув, призналась она. — Знаю, что глупо, недостойно, унизительно и так далее. Но поделать с собой ничего не могу. Как аппендицит, честное слово! Пока не болит — хоть пляши, а заболит — в гроб ложись. Свихнулась, да?