Когда я был мальчишкой - [63]
Нынешний командир полка майор Денисенко до нового назначения работал в штабе дивизии и, конечно, был наслышан о «локтевских ребятах». Будучи, однако, человеком среднего ума, он не мог понять, что их отношение к Локтеву носило не служебный, а глубоко личный характер. Поэтому Денисенко недоумевал, почему его попытки установить с разведчиками внеслужебные отношения не имеют никакого успеха. На все намеки и просьбы нового командира Жук, вытянувшись по уставу, могильным голосом отвечал:
– У вас есть ординарец, товарищ гвардии майор!
– Так он ни черта не умеет, пустое место!
– Смените ординарца, товарищ гвардии майор!
Портить отношения с известным всей армии Петром Савельевым предусмотрительный Денисенко не стал, но за разбитые горшки пришлось сполна заплатить мне. Денисенко хорошо запомнил меня по фамилии и в лицо, поскольку я дважды доставлял ему неприятности: принимал деятельное участие в вытаскивании его из машины (забрал у него из кобуры пистолет) и дал повод для жестокой взбучки, которую он получил от генерала. К сожалению, я не внял советам ребят и однажды легкомысленно прошел мимо палатки командира полка.
– Полунин!
Я подбежал и отдал честь. Денисенко вышел из палатки, держа в руках гимнастерку.
– Куда девался Васька, не знаешь?
– Представления не имею.
– Как отвечаешь?!
– Не могу знать, товарищ гвардии майор!
– Как это Локтев его терпел! Выгоню к черту. Держи, пришей подворотничок.
И швырнул мне свою гимнастерку.
Локтеву разведчики с радостью оказывали подобные услуги, не дожидаясь его просьбы и радуясь тому, что он даже в походах выглядит подтянутым и элегантным. Наверное, попроси меня Денисенко по-человечески, я бы и ему пошел навстречу, все-таки командир полка. Но он так взбесил меня своей бестактностью, что я, забыв про всякую осторожность, пошел на прямое хулиганство.
– Что это такое?– минут через пять спросил Денисенко, ошеломленно глядя на свой подворотничок, вкривь и вкось пришитый толстыми черными нитками.
– Ваша гимнастерка, товарищ гвардии майор!– дерзко отчеканил я.
В жизни еще на меня никто так не орал. Хорошенько отведя душу, Денисенко подозвал своего адъютанта, бросил на меня испепеляющий взгляд и приказал:
– Вышвырнуть этого субъекта из взвода разведки! Чтоб духу его там не было!
Я обмяк.
– Куда именно?– предупредительно спросил адъютант.
– На кухню, в обоз, к чертовой бабушке! Ординарца – сменить! Ты чего стоишь? Кругом марш!
Жук выругал меня последними словами, побежал к Денисенко хлопотать, но тот упрямо твердил: «В обоз!» Тогда Жук пошел на обострение, и часом спустя, бок о бок с Васей Тихоновым, я занимался строевой подготовкой под начальством старого друга, ныне помкомвзвода Виктора Чайкина.
Через несколько дней, со скандалом забрав с собой чуть ли не половину ребят, Жук ушел в дивизионную разведку. С тех пор я потерял его из виду, хотя время от времени получал с оказией приветы, а впоследствии, с переходом на тыловой паек, то буханку хлеба, то банку тушенки, которые тут же съедались в дружеском кругу. Ни разу не встречал я больше Музыканта, Приходько и других ребят, ушедших с Жуком, и лишь на марше увидел на мгновенье промелькнувшего в машине подполковника Локтева. А Юра Беленький так и остался в разведке, правда уже без «педалей» – командир полка счел велосипеды излишней роскошью.
Мы прожили в палаточном лагере еще недели две, пока не пришел долгожданный приказ. Разобрав палатки, погрузив на автомашины и повозки имущество полка, мы в полном походном снаряжении выстроились на дороге.
– Домой шагом марш!– весело скомандовал комбат Ряшенцев.
И мы отправились домой – пешком по Европе.
ГЛАВА О СЧАСТЛИВОМ ЧЕЛОВЕКЕ
Последующие два месяца мне как-то не запомнились. После бурной фронтовой жизни, с ее острыми переживаниями и опасностями, эти месяцы промелькнули довольно уныло и бледно.
Наша дивизия вновь расположилась в сыром лесу, километрах в пяти от разрушенного белорусского городка, и мы с первых же дней принялись за возведение капитального жилья. Работали на совесть, потому что знали, что если не успеем построить к зиме казармы, то будем мерзнуть в палатках. С утра до позднего вечера мы расчищали территорию, рыли котлованы под фундаменты, заготавливали и перетаскивали на своих плечах строительный лес, тесали и пилили бревна, а к ночи, выжатые до основания, без сил валились на «перины», как прозвали ребята набитые соломой тюфяки. Мы быстро обносились и похудели – тыловой паек не шел ни в какое сравнение с богатыми фронтовыми харчами. Мы понимали, что страна оголодала за войну и большего не в состоянии нам дать, но одним пониманием сыт не будешь.
Первое время нас поддерживали посылки от Жука и мешок картошки, честно заработанный Виктором в МТС за ремонт дизеля. Но в дальнейшем ускользать на приработки не удавалось, а посылки приходить перестали: Локтев и Жук уехали в Москву на парад Победы в составе колонны Первого Украинского фронта. (Несколько месяцев спустя я смотрел кинорепортаж о празднике Победы и, увидев проходящих по экрану Локтева и Жука, насмерть перепугал соседей своим ликующим воплем.)
Старшие возрасты демобилизовывались, и мы всем полком провожали убеленных сединами ветеранов.
Антарктической станции «Восток» грозит консервация из-за недостатка топлива. Отряд добровольцев под руководством Ивана Гаврилова вызывается доставить туда топливо со станции «Мирный», но в это время начинаются знаменитые мартовские морозы. В пути выясняется, что топливо не было подготовлено и замерзает, его приходится разогревать на кострах. Потом сгорает пищеблок... В книгу известного писателя, путешественника и полярника Владимира Марковича Санина вошли повести «Семьдесят два градуса ниже нуля» (экранизирована в 1976 году, в главных ролях - Николай Крючков, Александр Абдулов, Михаил Кононов и др.) и «За тех, кто в дрейфе», действие которых основано на подлинных драматических событиях, развернувшихся на полярных станциях в Антарктиде и Арктике.
«Горы спят, вдыхая облака, Выдыхая снежные лавины…» Эти строки, написанные Владимиром Высоцким, служат эпиграфом к данной книге. Книге о лавинщиках — людях, посвятивших свою жизнь горам.
Как обычно, самые интересные и незабываемые события начинаются с того, что в нашу обыденную жизнь вмешивается случай…Самых непохожих по характеру, разных по возрасту и темпераменту людей приводит желание расслабиться и отдохнуть по путевке в уютном санатории, однако волею случая вожделенный отпуск оборачивается черт-те чем…
Владимир Санин (1928–1989) — известный писатель, путешественник, полярник, побывавший не раз в Антарктиде и на дрейфующих станциях Арктики.В книге «Не говори ты Арктике — прощай» автор продолжает свою главную тему: он исследует поведение человека на грани жизни и смерти, показывает, сколь неисчерпаемы подчас запасы мужества, хладнокровия, точного и смелого расчета. Герои книги В. Санина — полярники, летчики и моряки.
Повесть посвящена полярникам Антарктиды. В.М. Санину довелось побывать на всех советских антарктических станциях, стать свидетелем и участником многих драматических и весёлых эпизодов, познакомиться с жизнью и бытом советских и иностранных полярников. Обо всем этом рассказано в книге «Новичок в Антарктиде».
«Человеку свойственно улыбаться, улыбка — постоянный спутник радости, хорошего настроения. Хмурых людей не любят, как не любят осенние тучи». Поэтому в жизни никогда не мешает лишний разок посмеяться над собой и над ситуациями, в которые мы иногда попадаем. И почитать рассказы В. М. Санина, рекомендующего отправляться в путешествие: далекое, например на Памир, или короткое, на соседнюю улицу, — с улыбкой.
В книге рассказывается о жизни знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана, о раскопках Трои и других очагов микенской культуры.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.